— Я не стал бы переживать из-за похорон, мисс Беллрингер. Все это можно отложить, если возникнет такая необходимость.
Уже в дверях пожилая дама обернулась.
— Я ее очень хорошо знала. Эмили. — Ее пальцы стискивали костяные ручки сумки. — Все это совершенно для нее не свойственно. Поверьте мне, старший инспектор, здесь что-то неладно.
После ее ухода Барнеби выпил две таблетки, откинувшись в кресле, он подождал, пока лекарство подействует. Казалось, что на это требуется все больше времени. Может быть, стоит пить по три. Инспектор ослабил ремень и вернулся к делу о растлении малолетних. На него с фотографии смотрело ухмыляющееся лицо преступника: маленький человечек, у которого было уже три судимости, но которого, несмотря на это, потом назначили заведующим начальной школой. Инспектор вздохнул, отпихнул от себя папку и задумался об Эмили Симпсон.
На основании тридцатилетнего опыта работы он был твердо убежден, что никто никогда не ведет себя непривычным образом. То, что люди обычно считают свойствами личности — накопленные или, наоборот, отсутствующие социальные, образовательные и материальные достижения, — на самом деле являются совершенно поверхностными признаками. Настоящий человеческий характер проявляется тогда, когда все это отбрасывается. Инспектор не сомневался, что любой человек способен на что угодно. Удивительно, но это не удручало его. Он даже не считал такой взгляд на вещи пессимистичным. Скорее, наиболее разумным для полицейского.
Однако в последний день своей жизни мисс Симпсон сделала несколько таких вещей, которых, по словам подруги, знавшей ее с детства, она раньше не совершала никогда. И это действительно выглядело странно. Странно и занимательно. Старший инспектор Барнеби записал номер «Самаритян» и взялся за телефон. Но вначале он решил разобраться с тем, как в участке приняли мисс Беллрингер.
Он нажал кнопку интеркома и проговорил:
— Сержанта Троя ко мне.
Глава 2
От «Самаритян» трудно было добиться чего-либо. Барнеби другого и не ожидал. Упрямое общество. Именно поэтому после второго телефонного звонка он лично явился в маленькое строение с верандой позади универмага «Вулворт» с озабоченным выражением на лице.
За конторкой сидел пожилой мужчина, перед которым стояли два телефона. Трубку одного из них он прижимал к уху. Увидев Барнеби, он прикрыл ее рукой и прошептал:
— Пожалуйста, сядьте, — потом продолжил слушать, время от времени мрачно кивая. Через некоторое время мужчина повесил трубку и проговорил: — Это вы звонили и хотели увидеться с Терри?
Барнеби, который думал, что этот пожилой мужчина и есть Терри, кивнул:
— Да, это я. Мы говорили в пятницу.
— И вы?.. — Служащий пролистал книгу записей.
— Я предпочел бы не называть своего имени, — откровенно заявил Барнеби.
Телефон вновь зазвонил, и почти в тот же момент из соседнего помещения появились женщина средних лет и молодая девушка. Они пожали друг другу руки. Барнеби повернулся к старшей, она буркнула:
— Добрый вечер, — и удалилась.
Девушка остановилась в ожидании. Мужчина за конторкой улыбнулся и жестом предложил им с Барнеби пообщаться.
Девушка оказалась стройной и симпатичной, с длинными блестящими светлыми волосами. На ней было аккуратное платье, а шею украшало ожерелье из маленьких серебряных бусинок. Барнеби невольно сравнил ее с собственной дочерью, которая во время своего последнего визита домой была одета в рваные джинсы и кожаную безрукавку, а на голове у нее возвышался разноцветный гребень.