– Интервью, Грир.

– Что угодно, но не это.

Честное слово, с ума с ним сойду! Если я герцога убью прямо в парламенте ножом, Мирт сильно разозлится? А король сильно меня казнит? Сильно отрубит голову?

Запустила руку в сумку. Успокоилась, почувствовав прохладу и тяжесть ножа в ладони. Нет, нельзя отступать и нельзя в порыве горячности пустить все под откос. Нужно продолжать.

– Я правда хочу написать статью. Но в первую очередь мне интересны вы.

 Это отчасти правда. Хочется понять, что с ним не так.

– Почему же?

Какие ты любопытные вопросы задаешь, герцог.

– Вы не похожи на остальных.

Снова не вру. Чем же ты отличаешься, Ланс? Это ощущается так неуловимо, но при этом так ясно. Я на самом деле хочу получить ответы.

– Вы считаете, что это хорошо?

О, на самом деле это ужасно, Грир, это катастрофа, что ты видишь больше, чем позволено.

– А разве нет? – сказала вслух и наивно раскрыла глаза.

– Моя непохожесть испугает вас, – эти слова он словно выплюнул мне в лицо.

Сколько пафоса, герцог! Какая звенящая пошлость! На это хорошо ведутся восемнадцатилетние девицы, верно?

– Зря вы так думаете.

Наши взгляды встретились, мужчина смотрел прямо, пронзал насквозь, что-то нечеловеческое читалось в сузившихся зрачках. Теперь поняла, отчего на кладбище кузен короля решил уйти, мне тоже стало неуютно – душу как будто завязали морским узлом, захотелось просто сбежать. Но я не отвела глаз: что бы Ланс не ждал там увидеть, страха он не найдет.

– Буду откровенен, – низким голосом произнес он, когда я прошла испытание – эти странные гляделки. – Вы мне тоже интересны.

Да, именно так все люди выказывают симпатию: каменным лицом и пугающим взглядом. Но я подавила желание высказать это вслух и изобразила смятение.

– Вы тоже отличны от других женщин, – продолжил герцог. – Ломаете пальцы незнакомым мужчинам, – в голосе прозвучала смесь усмешки и восхищения. – Другая бы убежала или позвала на помощь, а вы решили проблему по-своему. Хоть и весьма кардинально.