— Гуляла. 

— Где? 

— В парке. 

— Одна? — вытягивает из меня по слову. 

— С Мишей, — щеки начинают гореть, и я старательно прячу лицо.

Никита подъезжает ко мне и пытливым взглядом заглядывает в лицо:

— Ты влюбилась в него? 

— Нет, — слишком быстро отвечаю я.

— Брось, Ксюнь, тут все свои, — парень хватает меня за руку. — Ксюш, он тебе нравится?

Машу отрицательно головой, прикусывая губы. Никита хмыкает, отпускает мою руку, и подъезжает к столу. Берёт в руки вилку и с невозмутимым видом начинает есть. Снова чувствую перед ним вину. Никитка не задаёт лишних вопросов, не лезет в душу, знает, что я сама расскажу, если захочу. Но знаю, что его цепляет моё молчание. Думает, что я ему не доверяю. А я себе не доверяю. Самой себе.

Иду в комнату и достаю из середины стопки вещей припрятанный подарок. Копила на него полгода и с нетерпением ждала увидеть реакцию Ника на свой подарок.

Поставила на стол перед ним чёрную коробочку. Никита с неверием посмотрел на меня. Открыл её и расплылся в улыбке.

— Ксюнь, это ведь так дорого. Зачем?

— Я могу побаловать своего любимого человека? — спрашиваю с улыбкой, наблюдая за тем, как Ник надевает часы на руку.

— Спасибо большое, Ксюш. Я так их долго хотел.

— Я знаю, — ласково улыбаюсь и кладу руку ему на плечо. — Поэтому и купила. Знала, что ты обрадуешься.

— Обожаю тебя, Ксюш, — вдруг серьёзно говорит Ник. — Не за часы, а за всё, что ты делаешь для меня.

— И я тебя, — растрогавшись, шмыгаю носом и бросаюсь к нему в объятия. — Если бы тебя не было рядом всё эти годы, не знаю, где бы я была. Ты выдержал моё постоянное подавленное настроение, моё недовольное лицо и срывы. Знаешь, в своей медицинской карточке я увидела, что мной мама забеременела во второй раз. До этого у неё был выкидыш. Тогда я плакала и думала… я думала о том, что если души людей действительно переселяются, то я хотела бы встретить человека, в котором живёт душа моего не родившегося братика или сестрички. А потом я встретила тебя. Ты стал мне самым близким человеком. Стал моим другом, братом.

Никита поцеловал меня в висок. Он ничего не говорил, потому что особо говорить то было не о чем. Наши взаимные чувства выражались в отношении друг к другу, в заботе и уважении.

— Пойдём смотреть "Рапунцель"? — спрашивает тихо, поглаживая по руке.