Вопрошал я однажды правду: «Чей это здесь гроб? Кто такой в нем положен? Ничто не объясняет мне этого».

И правда, которую вопрошал я, дала мне такой ответ: «Славный царь погребен здесь. Приди и посмотри, каково уничижение его. Подле лежит нищий, и ничто не различает их».

Подошел я к дверям гроба и сперва увидел нищего. Глубоко опущен он был в землю, обезображен его череп.

Обвитое паутиной во прахе лежало тело его; не закрыты кожей зубы, праха полны уста, обнаженные от плоти кости представляли только тление и прах.

Увидев нищего в таком глубоком уничижении, подумал я тогда: «Конечно, не унижен так обладатель народов.

Как здесь, – рассуждал я, – превознесен царь пред нищим, так и во гробе тело его славнее, нежели тело нищего».

Однако же и его вместо горделивой славы покрывала мерзость, и тело его лежало не на престоле величия, но во прахе.

От черепа его вместо всех благоуханий исходило одно зловоние, а взамен всех пышных украшений только гной был в могиле.

Тогда воздохнул и сказал я: «Увы, как глубоко падает все величие! Какое страшное уничижение ожидает всякую славу!»

«Царь ли кто, или нищий, – во гробе ни один из них не выше другого».

Поэтому, человек, не полагайся на богатство: оно останется здесь. Не полагайся на то, что имеешь у себя: это не пойдет за тобой в шеол.

Не полагайся, человек, на красоту свою: она истлевает во гробе.

Видел я, как алчный шеол наполняется, – и всегда не полон. Чем большее число мертвецов входит в него, тем обширнее делается его зев.

Неисчислимые тысячи лежат там и богатых и бедных, бесчисленные сонмы видел я лежащих там, и они не смешаны друг с другом.

Тихо лежат они в могиле; нет у них ни гласа, ни чувства; никто не может восстать и освободиться вместе с другом своим.

И сильные не могут в шеоле ничем возобладать; и могучие, и гордые не в состоянии там возвыситься перед другими.

Не могут там сластолюбцы предаваться удовольствиям, корыстолюбивые – заниматься приращением своего богатства.

И царь, и золото его лежат во гробе и не доставляют пользы друг другу; и богатый, и сокровище его лежат там, и один не пользуется другим.

Лежит во гробе грешник, а с ним – неправда его, соблюдаемая для геенны; лежит во гробе праведник, а с ним – все страдания его, за которые ожидает его рай.

Лежит во гробе бедный, а с ним – милостыни его, и ожидает его Царство.