— Он сообщит о нас в полицию, — возразил Майк. Затем задумался. — Нет, наверно, теперь он не сделает этого.
К тому времени когда Дарлинг обогнул мыс при входе в Мангровую бухту, синева неба начала быстро сменяться фиолетовым оттенком и уходящее солнце окрасило облака на западе в оранжево-розовый цвет.
Одинокая лампа освещала пристань, а под ней, пришвартованная к свае, стояла белая двадцатипятифутовая лодка с подвесным мотором. Слово «ПОЛИЦИЯ» было выписано на ее борту синими футовыми буквами.
— Господи, — проговорил Майк, — он уже донес на нас.
— Сомневаюсь, — возразил Дарлинг. — Карл дурак, но он не сумасшедший.
Два молодых полицейских — белый и чернокожий — стояли на пристани, оба одетые в форменные рубашки, шорты и носки до колен. Они наблюдали, как Дарлинг осторожно подвел судно к пристани, и приняли от Майка носовую и кормовую чалки.
Дарлинг был знаком с этими полицейскими, у него с ними не возникало недоразумений — не больше, чем со всей морской полицией, которую он считал плохо обученной, перегруженной и не имеющей достаточно снаряжения. Эту пару он брал с собой в море в их выходные дни и помогал научиться понимать рифы, показывал более короткие проходы к немногим глубоководным каналам, ведущим к Бермудским островам и от них.
Тем не менее он предпочел оставаться на ходовом мостике, интуитивно чувствуя, что высота придает ему вес в их глазах.
Он оперся о перила, поднял палец в приветствии и поздоровался:
— Колин... Барнет...
— Хей, Вип, — проговорил Колин, белый полицейский.
Барнет спросил:
— Можно подняться на борт?
— Валяйте, — согласился Дарлинг. — Что привело вас сюда так поздно, ребята?
— Слышали, ты нашел плот, — сказал Барнет.
— Довольно точно.
Барнет поднялся на судно и указал на плот, лежащий поперек кокпита:
— Это он?
Барнет посветил фонариком на плот и нагнулся к нему.