Во-первых, Арараги-кун отказался говорить о том, чем занимался в свое отсутствие. Канбару-сан тоже пришла в школу как обычно (и помимо левой руки, других травм, в отличие от Арараги-куна, у неё не было). Он сказал не беспокоиться о Маёй-тян и его временно разорванной связи с Шинобу-тян – так что, наверное, всё закончилось хорошо.

Так и осталось неизвестным, как Гаен-сан и Эпизод-кун были связаны со случившимся и пересекались ли их пути, но мы же об Арараги-куне говорим.

Так что, наверное, случилось нечто очень болезненное.

И, видимо, он справился.

Вот такой я и сама хотела бы быть.

А потом мне представился шанс поговорить с Шинобу-тян, чья связь с Арараги-куном была, как я и сказала, восстановлена. Услышав, что со мной произошло, она сказала:

– Это была Каша [15]. Она могла не иметь основы, но я могу тебя заверить, что она создана по образу Каши. Мне в этом Кайи видится ее образ, а не Призрачный Огонь.

– Каша?

Кстати говоря, я много раз говорила с Шинобу-тян, будучи Чёрной Ханекавой, но впервые я говорю с ней вот так. Думая об этом, я спросила:

– Но Каша…

– Что такое, староста? Ты не знаешь о ней?

– Нет, знаю, но…

Я старалась быть повежливее, всё-таки я общалась с пятисотлетним Кайи, но когда перед тобой сидит восьмилетняя девочка, это довольно сложно.

– Но, эм, это был тигр.

– Мартовская Кошка тоже об этом говорила, потому я не увидела связи – но, коль он был связан с огнём, он был Кашей.

– Ха.

Каша, Пылающая Колесница, Кайи, утягивающий трупы в Ад – и, кстати, Тигр говорил что-то в этом духе, – во многих случаях считался кошачьим Кайи.

Кошка.

Она меня видела.

И именно это – самое важное.