А потом повернулся и посмотрел на меня.

Я отступила еще и уперлась спиной в стену. Воин покачал головой, словно с сожалением, и поднял меч, сообщив:

– Все оказалось гораздо проще, чем я думал…

А больше он ничего не сказал. Сверху, со стены, которая преграждала нам путь, вниз спрыгнул высокий человек, одетый в черную свободную рубаху, кожаные штаны и мягкие сапоги со шнуровкой. Он на мгновение обернулся, и я сразу узнала того, кто напал на нас в парке. «Черный клинок»!

Он оказался точно между мной и воином, который явно несколько опешил от подобного появления. Однако ничего не сказал, а молча активировал кристалл. Снова вспышка! Гораздо слабее, чем первая. Видимо, заряд был рассчитан на однократное использование и теперь отдавал остатки, которые должны были хоть как-то замедлить появившегося спасителя. Но не замедлили.

Командир наемников даже не успел ничего сообразить, как «Клинок» отбросил его от меня могучим пинком в грудь, одновременно выхватывая из-за спины короткие мечи. Удар был настолько силен, что воин взлетел в воздух, где и был догнан длинным прыжком «Клинка». И приземлился командир уже с перерубленным горлом и отсеченной рукой с кристаллом. Два меча «Клинка» работали словно пропеллер.

Все случилось так быстро, что остальные нападавшие только начали приходить в себя. Но ярость от осознания смерти командира не помешала наемникам действовать слаженно и четко. Зазвенела сталь, когда оставшиеся бандиты единым атакующим кулаком ударили в воина.

Но «Черный клинок» был настоящим мастером. Он вертелся, взлетал в пируэтах, уклонялся, атаковал сам мгновенными жалящими ударами, которые заставляли нападавших терять уверенность и отступать. И все это время он старался встать так, чтобы не пропустить ко мне никого из воинов.

Через несколько секунд атакующая волна отхлынула, оставив лежать еще одного нападавшего с глубокой раной в животе. Кожаные доспехи не спасали от меча «Черного клинка». Остальные воины отделались легче, но целым не остался никто. У кого-то была рассечена щека, у другого ухо висело на одном лоскутке, заливая кровью плечо, третий держался за сломанные ребра и тяжело дышал…

А потом раздался злой голос:

– Вот теперь вы все отправитесь к праотцам!

Это пришел в себя Винс, который, шатаясь, поднялся и подобрал меч из руки убитого наемника.

Вид его был одновременно жалок и угрожающ. Он стоял, пошатываясь, с трудом сбрасывая остаточное действие парализующего кристалла, но буквально излучал ярость и какое-то боевое безумие. Воины сплотились теснее, плечом к плечу. Кто-то выругался.

А потом раздался шум, все более напоминающий рев.

– Началось, – спокойно произнес «Клинок», оборачиваясь ко мне. – Надо уходить. Я не смогу защитить тебя от толпы, если вдруг тебя узнают.

Одновременно воины, к которым не спеша двинулся Винс, отступили. Один из них произнес что-то непонятное на гортанном наречии, после чего весь отряд, не думая о чести, развернулся и бросился прочь, оставив своего командира и раненого на произвол судьбы.

Винсент подошел к нам, внимательно следя за «Клинком».

– Наверное, мне надо тебя поблагодарить? – спросил он и покрепче сжал рукоять подобранного меча.

– Не надо, – ответил тот. – Твоя судьба меня не интересует. И мое задание связано не с тобой.

Шум нарастал. Я уже явственно различала топот множества ног по булыжникам улицы, звяканье железа и злые голоса.