Глава четвертая

Было уже десять часов утра. Погода стояла хорошая, теплая, несмотря на середину сентября, воздух был чист, прозрачен, солнце светило ярко и весело. Особо не грело, но светило хорошо! Все это как бы подогревало праздничность происходящего в поселке. Асфальт блестел, был влажен и чист. Что значит чист? А что значит влажен? А то и значит, что в эти три дня он каждое утро, часов эдак в пять-шесть, тщательно мылся смесью воды и пены из специальной техники для тушения пожаров. Качество помывки не вызывало никаких нареканий. Пожаров не было, здоровенные машины простаивали. Поэтому надо ее, эту технику, периодически использовать и тренировать. А то вдруг пожар или иное бедствие стихийное, а она не готова к активным действиям. Бывало такое уже однажды…

Голосование шло полным ходом, в здании местной школы, близилось уже к завершению. Люди приходили и уходили с чистой совестью, выполнив свой гражданский долг. Во дворе школы, у входа стояли динамики, из которых лилась бравурным потоком музыка, подчеркивая торжественность действа. Буфета, как в старые добрые советские времена, на участке не было – нынче время другое. Вспоминали старожилы: проголосовать ходили обязательно еще и потому, что в период жуткого дефицита на все и вся, в буфетах, которые открывались на участках, практически всегда можно было попить хорошего свежего пива, поесть вкусных бутербродов. Ну, пусть ни с черной или там, на худой конец, красной икрой, но со свежим сыром и копченой колбаской. Это сейчас данного добра полно на полках, а раньше нет, днем с огнем не сыскать!

А в каком поселке такая расчудесная погода была? Где все события развивались – разворачивались? Важно? Навряд ли. Но скажем. Поселок носил название самое обыкновенное, простое и понятное – Незнанск. Поселок как поселок. Как все поселки, очень похожие друг на друга. Ничего особо примечательного. Кроме асфальтированных дорог, были и просто грунтовые, местами простым щебнем засыпанные. И ямы были, да еще какие, после дырочного ремонта выдерживающие ну месяц от силы, потом опять дыра, как воронка от взрыва. И меняй, дорогой товарищ автолюбитель, колесо либо подвеску целиком. Жаловались на эти ямы жители, но как-то вяло и неактивно, понимая, что толку будет мало. И друг другу частенько напоминали, что, мол, пора новую Администрацию выбирать. И вот наконец-то пришло это время – время выбирать. Пока ничего примечательного и экстраординарного в поселке под названием Незнанск за эти три неполных дня не произошло. Но потом… События невероятные и совершенно особого рода грянули неожиданно, как гром среди ясного неба, сделали его узнаваемым далеко за пределами края. И начались они, похоже, именно в квартире гражданина Хохолкова Владимира Ивановича и находившейся там с визитом интимного характера гражданки Штурр Зинаиды Францевны.

Дальше – больше.

Уже успевшая слегка прийти в себя, Зинаида влетела в свою квартиру, оглянулась на всякий случай, когда дверь за собой входную закрывала (нет ли там кого, не следит ли кто за ней). Наспех приняв душ, оделась, села на диван и задумалась. Не просто так черти кажутся, ой, не просто. И про что ведь говорил? Про голосование. Ой, ну самая богатая и нужная тема для Черта! Так уж его это интересует. Умора! Видимо, это был какой-то знак свыше, говоривший ей о долге ее гражданском, который забывать никак не позволено. Рассмеявшись про себя, Зине вдруг опять стало страшно. Нет, все не так уж и хорошо. Скорее, плохо. А ведь она действительно не хотела идти на это голосование, ибо давно разуверилась в полезности этого действа. Телеящик посмотришь и все желание отбивает за что-то там голосовать. Хотя в масштабах их небольшого поселка может и есть смысл отнестись к этому вопросу серьезно; появится реальная возможность руководство сменить, вопросы потом поставить перед ними, нужные для нормальной жизни. Зинаида уже мысленно представила себе, как она на приеме требует от новых чиновников в Администрации немедленно начать капитальный ремонт их разваливающегося дома и косметическое обновление обшарпанного подъезда. А если не пойдет? А вдруг этот волосатый с рожками захочет ей отомстить за невыполнение его указаний? Нет, надо идти. Еще только утро, а там, в школе принимать будут до шести часов вечера. Успею.

Зинаида, немного успокоившись, пошла к себе на кухню, взяла кофейник, вскипятила воду, сварила кофе и, как привыкла, выпила вначале первую чашку без сахара, а уж во вторую чашку сахар бросила. Немного. Яичницу не жарила, обошлась бутербродом приличных размеров, намазав на хлеб побольше масла и бросив сверху кусок вареной говядины. Опять вспомнила Вовкину квартиру. Нет, ни секс с ним сказочный, а гостя этого странного и ужасного.

– Кому расскажи, ведь не поверят, – думала Зина, поглощая свой завтрак. Но нынче бутерброд казался не таким уж и вкусным, а кофе не таким ароматным. – Зря все-таки от яичницы своей любимой отказалась, но ее бы точно съела с аппетитом. А может и нет?

Опять эти мысли о событиях сегодняшнего утра всколыхнули сознание, напрягли. Опять стало страшно.

– Выбросить бы из головы всю эту хреновину, но не так просто это сделать; лезет и лезет в голову сама, насильно и навязчиво, хоть ты тресни!

Пыталась переключить думки свои на Вовку, но не получается никак. Все этот волосатый стоит перед глазами.

Понимала вроде, что видение это было, наваждение какое-то. Ну не на самом же деле? Не бывает чертей реальных, выдумки это сказочные. И все их рисуют на одно лицо, все они одинаковые и похожие друг на друга.

– Да, понимать понимаю, но все же боязно, – не унималась в оценке случившегося Зинаида Францевна».

– Схожу в школу и волеизъявлюсь. Брошу эту бумажку в урну и как бы все, выполню его наказ. Претензий ко мне не будет ни у кого. Проявила активность и понимание, – с этими мыслями, закончив поглощение завтрака, Зинаида начала собираться. Оделась обычно, никаких праздничных нарядов. Джинсы, свитер и туфли. Сумочку взяла с собой на всякий случай.

– Там же, наверное, паспорт нужен будет, – спохватилась Зина. – Хотя зачем он мне? Весь поселок знает меня. И Вера Ивановна, директриса, само собой тоже – она в нерешительности остановилась, потом все-таки заставила себя открыть дверцу шкафа с хранящимися там всякими разномастными по важности документами, бумагами, книжечками и взять с собой этот документ. Он ведь не просто документ, он ведь удостоверяет личность!

– Вот она, здесь и сейчас, главная документа для нас, – с игривым настроением в стихотворной манере подумала Зина.

Стала рыться в шкафу и искать паспорт. Давно уже не брала его в руки, так как надобности в нем не было совсем. С каждой минутой бесплодных поисков волнение ее усиливалось, напряжение росло. Вспотела даже, особенно ладони, а руки слегка тряслись. До нее начал доходить ужас происходящего. Паспорта в нужном месте она не обнаружила!

– Вот это номер, – подумала Зина – этого мне еще не хватало. Как же я без него? Меня, конечно, знают, но там же всякие данные из него надо записывать в ведомость, напротив фамилии моей. Без этого никак. Ищем.

Трясущимися руками начала ревизию другого шкафа, хотя на успех не уповала. Знала точно, что только в этом месте его хранила.

– Украсть, наверное, не могли, давать его никому не давала, не дура же – сейчас вон мигом кредит какой-нибудь по чужому паспорту оформить можно. Потерять… Мама родная! Конечно, потеряла. Или украли? Иного быть не может. Да разница теперь какая, если нет его! Где и когда это могло произойти – и не вспомнишь. Сейчас вот какая-нибудь мадам под моим именем спокойно живет-поживает и, возможно, добра большого наживает. Фотку переклеить мастер найдется, только отстегни нужное в нужном количестве. Остается пойти к директрисе и все ей объяснить. Пусть так меня допустят. Ведь я это и никто другой. Прянникова поймет, она нормальная тетка, – с этими мыслями, слегка успокоившись, Зинаида Францевна Штурр двинула в школу.