Сэнди знала, что ему надо, и хорошо представляла, где находятся файлы. Но трубку так и не сняла, не перезвонила.

Может, Шеп прав. Может, она и впрямь слишком увлеклась работой, отодвинув детей на второй план. Если бы почаще бывала дома, если бы уделяла им побольше внимания, если бы Дэнни чувствовал ее любовь, если бы знал, как он нужен им…

Если… если… если…

Сэнди выключила воду. Руки ее дрожали, в глазах стояли слезы.

Мамочка, что случилось в школе?

Я хочу сделать мир безопасным. О,боже, милая… Как бы я хотела сделать мир безопасным для тебя!

– Мамочка.

Сэнди повернулась к дочери и едва не вскрикнула, увидев на ее лице то, что в первую секунду приняла за кровь. Клубничное желе, с опозданием включился мозг. Это всего лишь клубничное желе.

Но уже в следующую секунду она увидела в глазах девочки слезы.

– Язычку больно.

Сэнди метнулась к ней через кухню и, посмотрев в рот, убедилась, что язык действительно кровоточит.

– Что случилось? Ты его прикусила? Подожди, милая. Сейчас я возьму платочек и кусочек льда. Потерпи.

Сэнди отнесла чашку с салатом к раковине, смочила под краном платок и только тогда заметила, что в желе что-то поблескивает.

Она взяла ложку, копнула салат и обнаружила пять осколков стекла.

Детоубийца. Детоубийца. Детоубийца.

Господи, это же детский салат! Даже если вы нас ненавидите, каким же зверем надо быть, чтобы подсыпать стекло в детский салат?!

С удивительным для нее самой спокойствием Сэнди вернулась к дочери. Вытерла заплаканное личико, дала пососать кусочек льда. Кровотечение уже почти прекратилось. Осколки были маленькие и, может быть, не причинили большого вреда.

Сэнди ласково погладила Бекки по золотистым волосам.

– Как ты себя чувствуешь, моя сладкая?

– Хорошо.