— Разряд бывает у токарей, которые на станках работают, — объяснил Валентин. — А у снайперов — квалификация.
— А… ну хорошо. В общем, я не он. Но несколько раз стрелял из винтовок, в том числе и с оптическим прицелом, с ним легче и намного. Так что, думаю, справился бы. Или нет… тут такое дело, не попробуешь — не узнаешь.
Валентин немного помолчал.
— И рука бы не дрогнула нажать на курок? — уточнил он сухо.
— Опять же понятия не имею, — честно признался я. — С Чикатило дрогнула, например… а он, по моим меркам, куда хуже Горбачева, хотя и тот далеко не ангел. Этим парням, — я указал на двери в камеры, — ничего не повредил слишком сильно. Говорил же — добрый я. Иногда слишком. Но проверять, как оно там, в Никифоровке прошло бы, не хочу.
— И не надо, — сказал Валентин. — Ладно, забудь об этом. Некоторые вещи надо просто забыть.
— Я не понимаю… — растерянно признался я.
— Да уж, это тебе не химия с физикой, — улыбнулся он. — На самом деле всё просто. Это была проверка. И папка с фамилиями — тоже проверка. Результат не скажу, даже не спрашивай.
— Почему?
— А так не интересно, — сказал Валентин и задорно рассмеялся. — Ладно, пошли, в час мы уже не уложились, но, думаю, нас простят.
Глава 23
Как маньяк маньяку
Обратный путь я снова проделал за баранкой «Победы». Мне всё больше и больше нравилась эта машинка. Конечно, в ней не было многого из того, к чему я привык, а огромные циферблаты спидометра и часов просто выводили меня из себя. Ещё у «Победы» скорости переключались ручкой под рулем, а рычаг ручного тормоза находился в очень неочевидном месте из-за большого дивана; но всё это были мелочи. Автомобиль двигался вальяжно, словно вёз очень ценный груз, но на нем было практически невозможно превысить скорость. Правда, ещё надо будет разбираться с техосмотром — всё-таки проходить его на тридцатилетнем экземпляре, скорее всего, очень сложно.
Но уже на Алабяна, перед самым поворотом в поселок, Валентин попросил меня притормозить. Я остановил машину на обочине и постарался выкинуть из головы мечты о том времени, когда она станет моей прелестью. Получалось откровенно плохо, но я хотя бы убрал дурацкую улыбку с лица.
— Егор, поскольку ты сегодня у нас не один гость, а вопрос касается будущего, давай поговорим здесь, — сказал Валентин. — Не против?
— Я-то не против, но… нас не потеряют окончательно?
— Думаю, с этим мы как-нибудь разберемся, — он улыбнулся. — Я собирался дать тебе ещё одно домашнее задание навроде того списка, но сейчас подумал, что это лучше сделать побыстрее.
Я внутренне напрягся, но виду не подал. Домашнее задание — значит, домашнее задание. Правда, мне послезавтра сдавать физику, для которой у меня нет полезных чит-кодов, но вряд ли стоит об этом упоминать. К спасению страны я относился гораздо серьезнее, чем к своим экзаменам.
— О чем речь?
— Тут такое дело, — он помялся. — Мне буквально вчера сообщили, что за тем человеком из Шахт и вправду тянется очень кровавый след… мы запросили подробности расследования, какое-то время на это уйдет, но он сейчас очень плотно сидит за решеткой, без шансов выйти на свободу. Мой ростовский приятель говорит, что у них половина управления была готова поехать и растерзать этого ублюдка голыми руками…