Голос мужчины был приятный, спокойный и какой-то будничный, жизненный. Как-будто из того, старого мира…. который уже начал забываться.

Скрипнул железный засов и девушка впустила незнакомца. Им оказался высокий мужчина лет сорока со слегка впалыми щеками и глубоко посаженными глазами, тёмной короткой стрижкой и подёрнутыми первой сединой висками. Он вежливо приподнял шляпу, поклонился, распахнул чёрный плащ, достал из внутреннего кармана несколько бумаг и вежливо посмотрел в сторону кухонного стола. Женщина пригласила его сесть.

Инспектор достал из того же кармана шариковую ручку и стал перелистывать свои бумаги.

— А, вот, — продолжил он, разгладил необходимый листок, и зачитал:

— Громова Екатерина Андреевна, 1973 года рождения, разведена, образование высшее медицинское, дочь Громова Полина Сергеевна, 1995 года рождения… Это вы?

— Да, это я, — немного взволнованно ответила девушка, посмотрела на дочку и продолжила:

— Мы.

— Ну и отлично. Вот здесь распишитесь… Хорошо.

— А что случилось?

— Вакцина! Они всё-таки её нашли. Вам предстоит явиться в шестой лечебный инфекционный лагерь, там в седьмой палатке вам сделают уколы, после чего направят в соседний город на обследование и временное проживание. Ничего страшного, скоро вас отпустят, когда очистят город, и вы сможете вернуться к жизни. Вместе с дочкой. Это её рисунки?

Катерина сидела неподвижно, глядя в одну точку на столе, не до конца осознавая происходящее.

— А? Да… её рисунки…

— Замечательные рисунки, — почему-то голос инспектора стал задумчивым, и последние слова он медленно повторил по слогам:

— За-ме-ча-тель-ны-е рисунки… Можно посмотреть?

Девушка всё ещё сидела неподвижно, силясь до конца вникнуть в полученную информацию, и мужчина придвинул к себе исчерканные Полиной листы бумаги.

Он несколько минут рассматривал их молча, затем встал, подошёл к детской кроватке, присел возле неё и ненадолго уставил свой взгляд на девочку.

«Всё кончилось!» — мысли молодой мамы неслись вспять, — «Не будет больше холодного тумана, мрачных кварталов, шатающихся волосатых животных, морщинистых старух, милицейских погонь, осыпающихся потолков больницы и спящих медсестёр… Всему этому конец! Навсегда!»

Инспектор поднял голову, встал, внимательно посмотрел на девушку и подошёл к ней.

— Позвольте, что это у вас…

Катерина посмотрела сначала на незнакомца, а затем на свои руки, которыми в раздумьях, сидя за столом, обхватила голову. Руки были перевязаны окровавленными бинтами, которые девушке просто некогда было сменить днём — она легла спать прямо в них от усталости.