Неожиданно картинка перед глазами стала расплываться, не оставляя мне больше времени на муки выбора.

— Ну, вы готовы? — спросил Предводитель.

— Да, — ответил я, нажал три кнопки и очнулся.

Я лежал с открытыми глазами. Я помнил всё, что со мной произошло в том мире. Асфальт, девочку, коридор, Предводителя. Я был шокирован. Допустить ли всё это сюда, в эту реальность, поверить или назвать сном и забыть? Я не чувствовал, что произошедшее ускользает от меня, как это бывает со снами. Я знал, что до конца своей жизни не забуду того, что со мной произошло тогда. Я помнил каждую деталь и каждое мгновение, я не помнил только одного… Я не помнил, какие именно кнопки я нажал на том ящике.

Весь день после осознанного сновидения прошёл как в тумане, я всё ещё не мог отойти от ночного происшествия. Я смотрел по сторонам, вглядывался в лица людей, дотрагивался до асфальта и никак не мог понять — в чём разница? И где же настоящая реальность — тут или там? И где мы на самом деле спим, а где бодрствуем? На работе я молча исполнял всё, что мне говорили, там даже поинтересовались, не заболел ли я, так как вид у меня был отрешённый… А после работы, когда я пришёл домой и никого не застал, прозвенел телефонный звонок: «Такси, в котором ехала ваша жена, попало в крупную аварию. Ваша жена погибла… Мы очень сожалеем. Вы должны приехать на опознание». Я повесил трубку и сел на диван. Первая кнопка — Семья.

Второй кнопкой была Бедность. Не знаю почему, но особо я не удивился — на следующий день после похорон жены, когда приехала тёща и забрала сына со словами: «Ты его погубишь, как мою дочь», позвонил какой-то юрист и сказал, что ему поступили бумаги на право моего наследования части состояния умершего за границей дяди. Банально? Но факт. Как видите, такое случается не только в книгах.

Вскоре я смог убедиться, что и третьему моему желанию суждено было сбыться. Через некоторое время я вдруг осознал, что у меня изменилось отношение к окружающему миру и людям. Сначала я это связывал со смертью жены, но позже ко мне пришло осознание, что же это на самом деле. Я целыми днями сидел то на диване, то у окна, то на скамейке в парке и мне всё время казалось, что я ещё не очнулся от того сна. Я был наблюдателем. Я смотрел на радостных птиц, клюющих брошенные мной крошки; смотрел, как течёт река, меняясь каждую секунду, но при этом оставаясь самой собой; смотрел на пылающий на горизонте закат и осознавал, что когда-то больше не увижу всей этой красоты. Меня не будет, а закат останется… Никто не вспомнит о Лёне Ветерке, но мне было абсолютно всё равно. У меня не было никакого желания ни оформлять свалившееся на голову наследство, ни заниматься карьерным ростом на работе, ни ругаться с лезущими вперёд очереди старушками. Я помогал после работы вынести уборщице мусор, переводил через дорогу инвалида, не спеша шёл домой и равнодушно пропускал мимо ушей ругань спотыкающихся о меня прохожих. Я перестал бояться смерти, начальника, темноты, пауков и прочего. Исчезла потребность в деликатесах, страсть по футболу и женщинам, мечты о победе на президентских выборах. Я лишился Эго.

Однако, что может произойти с человеком, когда он лишается своей системы навигации, автоматического движущего механизма? Он теряется и оказывается на необитаемом острове. Ах, если бы я был подготовлен к такому переходу, я бы стал просветлённым гуру и внутри меня царил бы волшебный мир благоденствия и успокоения. Но внутри меня оказалась пустота, которую мне нечем было заполнить. Я начал читать духовную литературу и это как-то помогало мне существовать внутри себя, но для общества я был потерян. Совсем скоро общество это заметило и не смогло примириться, видимо, приняв меня за вредоносную бактерию. Так я оказался здесь.

И только здесь я окончательно осознал, что тогда, во сне, поддавшись искушению Предводителя, я сам убил свою несчастную жену — её мама оказалась права. В погоне за лучшей жизнью, за какими-то призрачными фантазиями я не смог или не захотел разглядеть самого главного. Все мои несчастья крылись во мне самом — я видел всё вокруг искажённым и негативным. У меня была прекрасная работа — я её ненавидел. У меня была прекрасная семья — я её не ценил. Мне хотелось больше денег — а я не умел распорядиться даже теми, которые имел, спуская их на ненужные вещи. Я ругал этот несовершенный мир, но то была просто жалость к себе, которая серой паутиной обволакивала сосущего палец неудачника. Я ошибся во всех трёх кнопках. Я потерял жену, сына, не получил денег и остался без жизненной силы, которую давало мне эго. Мне не хватало только вектора, чтобы направить эту жизненную силу по нужному руслу, я всё время сворачивал не туда. Я напрасно проводил параллель между понятиями Эго и Гордыня. Тщеславие — лишь искажённое проявление несовершенной личности в мире гармонии и единения. Мы рождаемся в социуме по воле Создателя, и не должны от него бежать, проявляя слабость и трусость, скрываться в горах и лесах, прячась в землянках. Силу нашего Эго необходимо использовать, но при этом сделать, пожалуй, главное, чего хочет от нас Природа — остаться или же стать человеком, Человеком с большой буквы.

У меня не осталось больше никаких желаний, исчезнувших вместе с Эго, кроме одного. Я хочу вцепить свои жаждущие крови пальцы в белую шевелюру ненавистного Предводителя и бешено колотить его голову о стены бесконечного коридора, в котором он поджидал меня и где пошла под откос вся моя предыдущая жизнь — счастливая, но не прожитая.

Лёня оторвал свой взгляд от лица таинственного посетителя и склонил голову к коленям.

— Я помогу тебе в этом.

— Вы? Вы его знаете?

— Конечно. Редкостная сволочь.

— И вы проведёте меня к нему?

— Проведу. По тому самому коридору — я знаю, где это, — незнакомец перевёл свой взгляд на лоб больного и пробежал им до самой макушки, — и ты сможешь с ним сделать всё, о чём мечтаешь.

— Когда, когда вы сделаете это?!

Инспектор наклонился к уху больного и стал что-то быстро говорить ему шёпотом, изредка прерываясь для того, чтобы заглянуть в глаза несчастному и убедиться, что тот слушает его.