– Ну, козел, ты за это заплатишь. За все заплатишь, – прошипел охранник.

– Заплачу, Гоша, – сказал Альберт, взбираясь на локомотив со стороны машиниста. – Милое дело – платить… бери все, что хочешь, но плати наличными – помнишь? – Он выпрямился и закинул за спину автоматический карабин. – Вот теперь – мелкими шажками…

На земле обмякшего охранника перевязали – его же рубашкой. Пуля перебила плечевую кость, застряв где-то в мышцах. Да уж, с чем с чем, а с мышцами у охранника был полный порядок…

– И что везем на этот раз? – голос Альберта напрягся. – Опять гнилые яблоки? Или афганский кишмиш? Где ж тогда охрана? Разве ж можно такую ценность – и без конвоя?

– А иди-ка ты… – Гоша закрыл глаза.

– Это не разговор.

– А я с предателями вообще разговаривать не желаю.

– Да? Помнишь, Гоша, как нас учили: «Не умеешь – научим, не пожелаешь…» Как там дальше-то?

– Брось, Алька. Тебе жить, не мне. Груз хочешь посмотреть – смотри. Тоже, проблема… Какого черта ты деру-то дал?

– А надоело все, понимаешь.

– Не понимаю. Слушай, там в аптечке промедол есть. Вкати мне, будь человеком.

– Вкачу. Глеб, найди аптечку…

– Где она и какая?

– Под сиденьем – коричневая коробочка с красным крестом.

Глеб поднялся на локомотив. Здесь воняло кровью и озоном. Он нашел аптечку и вернулся.

– Убьют ведь тебя, – говорил Гоша. – Всей командой навалятся…

– Это уже мои проблемы, – Альберт был сух. – И согласись – я вас обставил. Конвой, наверное, сняли, чтобы нас в Пикси или Сандре перехватить? Не ожидал встретиться, правда?

– Ты ведь присягу принимал… а, да что там… Слушай, ты же понимаешь – мы для них только хорошее… они же отстали на двести лет… Глушь беспросветная, тундра…

– Интересная мысль. Это не Скобликов ли наш их тут цивилизовать будет?

– И кроме Скобликова люди есть.