– Это близнец моего, – сказал Глеб, присматриваясь. – Явно делали на одном заводе.

– На этом ноже следы крови, их можно увидеть, – показал следователь. – Раны на телах самого (следователь брезгливо поморщился) и секретарши нанесены именно этим оружием.

– А двое других? – спросил Глеб.

Мистер Ланн помедлил.

– Застрелены. И мы поначалу думали, что из этого револьвера.

– Так. И… что?

– Не из этого. Калибр тот же, но форма пули другая, рубашка из другого материала…

– Тогда в чем дело?

– Этот нож найден в вашей каюте, – сказал следователь.

– Но вы же не думаете… – у Глеба было чувство, будто его ударили под дых.

– Думаю. Мне за это платят. За то, что я думаю.

– Вы же понимаете, что я хочу сказать. Нелепо тащить в каюту окровавленный нож, когда океан рядом – на расстоянии броска…

– Бывает все, – сказал следователь. – Убийство четверых, да еще прошедшее негладко, – это серьезная встряска, и глупостей наделать очень легко. С другой стороны, умные преступники иногда пользуются таким приемом: демонстративно подбрасывают себе улики ими же совершенного преступления… Само по себе подобное, – следователь опять брезгливо коснулся ножа, – не усиливает и не ослабляет наших подозрений… Вы ведь знаете, почему оказались в числе главных подозреваемых?

– У меня нет алиби.

– Нет алиби – раз. Вы сели на судно в последний момент и почти без багажа – два. На руках у вас необычно крупная сумма наличных денег – три. Все, что вы сообщили о себе, практически невозможно проверить – четыре…

– Простите, сэр…

– Минуту. Есть два обстоятельства, которые свидетельствуют в вашу пользу: полнейшее отсутствие следов крови на одежде – раз; вы практически не имели возможности пройти из каюты Фостера в вашу, не попав кому-либо на глаза. Это два. Понятно, что и то, и другое – мелочь… Но есть еще одно: чутье старой ищейки. Я задал себе вопрос: допустим, найдутся свидетели, которые вас видели, или появится какая-то важная улика: да, вот этот молодой человек или его сообщница и есть убийцы того мерзавца… И я понял, что не поверю ни свидетелям, ни улике. Тот же нож: я не знаю, подбросили его именно в вашу каюту наугад или целенаправленно? Но я убежден, что именно подбросили…

– Спасибо, – сказал Глеб.

– Впрочем, если отсеются все остальные, а на дне сита останетесь только вы…

– Это невозможно, – сказал Глеб. – Клянусь, я их не убивал.