— Точно! — согласился фон Такс и махнул рукой.

Один из танков взревел двигателем, подался вперёд, и ткнулся пушкой в высокие дубовые двери. Те затрещали и сложились, открыв проход.

— Они же должны наружу открываться, — проворчал хозяйственный Рубинштейн.

— Плевать, стоимость вычтем из жалования нерасторопных лакеев, — решил король и первым прошёл внутрь.

Наверху Его Величество перешагнул через лежащих в обмороке дам и ухватил сэра Генри за воротник:

— Вот этот человек, — фон Такс пальцем показал на Бадму, — твой старший родственник.

— Я… я… яволь! — почему-то по-немецки согласился Бентинк. — Какие есть ваши доказательства?

— Товарищ Долбаев?

— Одну минуту, товарищ полковник! Правое крыло, лестница в холле, под третьей половицей…

— Проводите! — король требовательно посмотрел на сэра Генри.

Кто-то из танкистов притащил ломик, и скоро из развороченного тайника появилась на свет потемневшая от времени шкатулка, из которой были извлечены пожелтевшие бумаги с печатями на них, и перстень с фамильным гербом. На глаза сэра Генри навернулись слёзы и сжалось сердце — неприятно ощущать себя самозванцем, незаконно занимающим чужой дом.

— Разрешите обратиться, товарищ полковник?

— Слушаю вас, товарищ Бентинк.

— Э-э-э… да мне как-то Долбаев привычнее.

— Так никто, Бадма, твою фамилию и не отнимает, — пояснил фон Такс. — Граф Бентинк — это должность такая. Чего хотел спросить?

— Куда мне их девать теперь, этих родственников?

— Представления не имею. Хочешь, пошли их на остров Врангеля, одичавших эстонцев цивилизовать.

— Уй-е… товарищ полковник… А может к нам отправить в гости? Родню повидают, барана поедят, дарасун пить научатся. Да и скота много, однако, пасти надо, а я всё в армии да в армии. Если что, я своей Сэсэгме телеграмму отправлю.

— А что, идея неплохая. Кстати, Бадма, ты зачем все газоны перекопал?

— Учил сэра Генри картошку окучивать, пригодится в жизни.