Фотоаппарат тут же был опущен на низкий журнальный столик, а Филипп начал отступать активнее.

— Ты с ума сошел, Ярик? — испуганно уточнил он. — Анечка, посмотри, что он за тиран! Вот я уйду, а что он сделает с тобой?

Рука на моей талии сжалась сильнее, а взгляд серых глаз метнулся ко мне, словно предупреждая, чтобы молчала.

— Ты уходил, Филипп, — напомнил Слава и не пошевелился, пока мужчина не скрылся из виду.

Мы остались одни.

Слава повернулся ко мне, и серые глаза вновь стали центром мира, обжигая своим холодом и злостью.

Где-то вдалеке хлопнула дверь, и тут же опустилась тишина, разбиваемая только моим рванным, испуганным дыханием.

Слава медленно поднял руку, коснувшись моей шее.

— У меня всего два вопроса, — произнес он сдержанно, не убирая руки с моей шеи.

— Два? — переспросила я недоверчиво, задирая к нему голову.

— Пока два, — кивнул Слава. — Первый вопрос: ты действительно считаешь, что ты можешь решать все самостоятельно?

Я удивленно моргнула.

Совсем не этот вопрос я ждала, оставаясь с ним одна в пустом и огромном выставочном зале…

— Технически… да, — кивнула, отчего Слава недобро усмехнулся, а я поспешила пояснить. — Я взрослая и самостоятельная. Конечно, я могу решать сама, но если ты про увольнение…

— Я услышал, — прервал меня Слава. — Вопрос второй: что ты пила?

— Прости?

— У тебя расширенные зрачки и слишком быстрый пульс. Что ты пила? — терпеливо повторил он, а я удивленно посмотрела на оставшийся на столике стакан. — Понял. Идем.

— Куда? — спросила я машинально, глядя, как Слава берет стакан с недопитым соком.

— Решать вопрос с твоей самостоятельностью, — отозвался он и хищно улыбнулся.