Я вздохнула, припоминая свой диплом… Правда, он тоже в итоге помог. Может, благодаря ему, мы и идем сейчас, держась за руки по брусчатой мостовой с самым лучшим боссом в мире…

Красная площадь оказалась меньше, чем я думала, но мы все равно осмотрели практически каждый камешек, когда я, помявшись, уточнила:

— Понимаю, что для тебя это, наверное, прозвучит глупо, но мы можем зайти в сувенирный магазин? Хочу купить почтовую открытку и отправить бабушке.

Слава пожал плечами.

— Не вижу никаких проблем. Если хочешь, можем и матрешку купить.

— Пожалуй, это будет лишним, — покачала я головой, улыбнувшись.

Сегодня мне весь день казалось, что он скажет, что я делаю какие-то глупости, но нет. Даже когда мы подошли к открытым воротам, чтобы я потрогала стенку из красного кирпича, Слава только улыбнулся и присоединился.

Вот и сейчас он активно принимал участие в выборе открытки, понимая, что для меня это важно.

— Анют, ты не замерзла? Присмотрим тебе перчатки? — кивнул он на трехэтажный магазин возле самой площади, когда открытка была выбрана и по Славиному настоянию, оплачена с его же карточки.

Что-то вроде: выбирали вместе, открытка с него, текст с меня, а подарок будет общий.

Умилившись, пообещала упомянуть его в открытке. Но текст все равно показывать не буду. Мало ли, что я хочу бабушке про него написать…

Замерев на секунду перед распахнутой дверью, я повернулась к Славе.

— Это не здесь, случаем, находятся магазины, в которых носовые платки продаются по цене месячного бюджета регионов?

— Никогда такие не встречал, попробуем найти? — хмыкнул он и потянул в сторону магазина, не слушая моих возражений.

В первом отделе, куда мы зашли, не было ценников.

— Это такая замануха? — подозрительно уточнила я у Славы, а он, сдерживая смех, покивал.

— Точно. Покажем им, что мы не попадемся?

— Просто выйдем обратно? — произнесла я с сомнением.

Нет, я бы с удовольствием повернулась и ушла. Слишком тут все было шикарным…

Вот только судя по взгляду Славы, он уходить не собирался, а устраивать представление, где я тащу его на выход, а он меня наружу — не хотела.