— Кажется, у меня начинают формироваться предположения, — чуть хрипло отозвалась я, машинально облизав губы.
— Это прекрасно, — кивнул Ярослав Львович, пряча смешинки в уголках губ. — Нужна еще порция намеков?
Я не успела даже подумать, как кивнула, и он снова поцеловал меня. Горячо, тягуче, невероятно притягательно…
В этот раз поцелую длился дольше, значительно дольше.
Все мысли, все сомнения и стеснения куда-то подевались под уверенными движениями губ и рук.
Мои руки тоже не оставались без дела, одна (вот негодяйка!) обнимала целовавшего меня мужчину, а другая зарылась в его волосы, перебирала пряди, и никак не могла насытиться их мягкостью…
Когда Ярослав Львович медленно отстранился, мои губы горели, а дыхание прерывалось, будто я не целовалась, а бежала по меньшей мере десяток километров.
— Как там твои предположения? — поинтересовался мой босс.
— Кажется, вам нравится со мной целоваться, — выдохнула, глядя то в его серые глаза, то опуская взгляд на губы.
— Наблюдательный воробушек, — с полуулыбкой произнес он. — Мне нравишься ты. От милого румянца на щечках до тонких пальчиков, запутавшихся в моих волосах.
Я ойкнула, осознав, что так и не убрала руку, и попыталась исправить свою оплошность, но Ярослав Львович поймал ее и поцеловал запястье, глядя мне прямо в глаза.
— Вы… вы мне тоже нравитесь… — шалея от собственной смелости, призналась я.
— Я рад, — улыбнулся он.
Мы молча смотрели друг на друга, а я чувствовала, как радость от его признания начинает сменяться тревогой.
— И… И что теперь? — спросила, не выдержав тишины. — Что будет?..
Я понимала насколько глупо спрашивать это, но больше оставаться в неведении я не могла просто физически.
— Все что захочешь, — улыбнулся он, а у меня к щекам прилила кровь. — Но предлагаю в любом случае, вначале покушать.
Представив, как мы сидим вот так на диване и обедаем совершенно одни… Стало немного страшно. Вдруг… вдруг мы опять начнем целоваться? А теперь, после признания, куда поцелуи могут нас завести?
— Мы вроде погулять хотели… — напомнила я с надеждой, и босс улыбнулся, будто поняв, о чем я думаю.
— Можем пообедать не дома, пугливый воробушек.