Флей стоял на пороге, молча оглядывая смотрителя герцогской коллекции ничего не значащим взглядом. Странно, но его костистое лицо не выражало совершенно ничего. Тем не менее в следующий момент узкие бесцветные губы камердинера произнесли – опять же без эмоций: «Я это, я». После чего он вошел в зал, принеся за собой давно забытые запахи. Это был человек «оттуда», как называл Ротткодд единым емким словом все, что лежало за пределами его резиденции.

Ротткодд, словно только теперь убедившись, что Флей – это действительно Флей, вяло махнул рукой, изображая приглашение чувствовать себя как дома, после чего решительно захлопнул дверь.

Флей был известным молчальником, потому умение вести переговоры было всегда его слабым местом. Он смотрел на смотрителя бесцветным взглядом несколько мгновений, показавшихся тому вечностью, и, подняв руку, почесал в голове. Наконец он проговорил скрипучим голосом:

– Ну что, жив еще?

Ротткодд, понимая, что вопрос гостя был только данью вежливости, столь же неопределенно пожал плечами и возвел глаза к потолку, давая понять, что на все – воля Божья.

Однако такой ответ, видимо, не удовлетворил посетителя, поскольку тот сказал уже с большей настойчивостью:

– Я говорю, все тут? Скрипишь помаленьку? – И зыркнул в сторону Изумрудной Лошади, что вовсе не понравилось Ротткодду.

– Я всегда тут, куда же мне деваться? – с неудовольствием отозвался смотритель зала, протирая очки кусочком белого холста. – Как ты говоришь, скриплю ли? Да вот, помаленьку, день за днем, да… Жарковато сегодня, верно? За чем пришел-то?

– Ни за чем, – выпалил Флей, и Ротткодду почудилось, что голос пришельца носит несколько угрожающий оттенок. – Ничего мне не нужно. – После чего камердинер провел вспотевшими ладонями по полам своего лоснящегося камзола.

Ротткодд растерянно махнул метелкой по носкам своих башмаков и сказал бесцветным голосом:

– Ну-ну, понятно…

– Ну-ну, говоришь? – воскликнул гость, направляясь вдоль ряда деревянных скульптур. – Пожалуй, одним «ну-ну» здесь не отделаешься.

– Ну конечно, – хозяин помещения упивался собственным спокойствием, – я тебя понимаю. Но не совсем. Я ведь смотритель.

– Кто? – поинтересовался Флей, даже повернув голову. – Смотритель, говоришь?

– Вот именно, – ледяной тон Ротткодда звучал убийственно.

Флей кашлянул – кажется, тоскливо подумал Ротткодд, этот остолоп не понимает значение слова «смотритель». Какого черта тогда притащился сюда?

– Ну, смотритель, – заговорил Флей, выдерживая необходимую паузу, – я тебе кое-что скажу. Кое-что новое. Ну как?

– И что же? – небрежно поинтересовался хозяин.

– Скажу, скажу, – заверил Флей. – А какой у нас сегодня день? Какой месяц и год на дворе? А?

Вопрос озадачил Ротткодда, но вместе с тем заронил-таки в его душу легкий интерес. Несомненно, чертов лизоблюд пришел сюда не просто так, и потому смотритель Барельефного зала выдавил: