— Ничем мы таким не занимались. Просто гуляли.

— Что значит гуляла? Сколько можно мужика мариновать. Он тебя обслуживает, угощает, выгуливает, надо и честь знать… Пора в постельку.

— Марина, как ты можешь так говорить… — Кате было противно ее слушать.

— По статистике, американки не прочь заняться сексом после пятого свидания с парнем, а наши русские девушки — после третьего. На твоего Лео смотреть без боли в сердце нельзя. Может, мне его уступишь?

— Ты думаешь, он гуляет со мной только ради секса?

— А ты думала, его поразила твоя душевная красота?

— Я надеюсь на это. Он мне просто симпатичен. И все.

— И все, — хмыкнула Марина. — Послушай опытную подругу. Я этих мужиков как свои пять пальцев знаю. Они наговорят тебе столько слов, что ими можно земной шар несколько раз опоясать, лишь бы уложить тебя в постель. А там все от тебя зависит — проявишь себя, считай, повезло.

— И часто тебе везло?

— К сожалению, мужик нынче помельчал, — с досадой сказала Серебрякова. — Не выдерживает любовного марафона, сходит с дистанции. А вот твой Лео, я смотрю, ничего…

— Только подойти к нему, — показала ей кулачок Шадрина.

— В мужике порода сразу чувствуется. Я тут связалась с одним немцем. Герром Штюбингом. Единственное его достоинство — толстый кошелек. — Марина достала свой портмоне и помахала им. — Правда, он немного похудел. Не герр, конечно, а кошелек. Если бы ты была поопытнее, то могла бы своего Лео потрясти. У него апартаменты в первом классе как пять наших кают.

Катя с ужасом подумала: а вдруг Лео и вправду принимает ее за одну из охотниц за наследством? Считает ее девицей легкого поведения? Нет, нет, этого не может быть, попыталась она отогнать крамольную мысль. Лео не такой, да и она не давала ему повода так считать.

— А еще лучше залететь от него. Тогда он точно не отвертится. Сказать, что предохраняешься, — и залететь. — Серебрякова мечтательно возвела глаза к потолку каюты. По-видимому, выйти замуж за иностранца было целью ее карьеры. — А я выступлю свидетельницей, скажу, что подсматривала, как вы занимались любовью.

— Что за чушь ты несешь, — отмахнулась Катя.

— Эх, молодо-зелено, — вздохнула Серебрякова. — Так и проживешь всю жизнь на Урале, в своей глуши, и ничего в жизни не увидишь. Ни-че-го-шень-ки. А здесь замок. Мадам Шавуазье, ужин подан в большую залу… Мадам Шавуазье, ваша постель готова… Эх, красота. А если не повезет, то хотя бы воспоминания останутся, что трахалась с самим маркизом.

— Сейчас же замолчи! — рассердилась Катя. — Несешь какую-то чушь.

— Успокойся. Но запомни: если ты не переспишь с Лео, его у тебя уведут.

— Уж не ты ли его уведешь? — взвилась Катя. — Да он на тебя даже не смотрит.

— Захочу — посмотрит. — Марина сверкнула глазами.