«
— Тебе не нужно этого делать. Я подготовлю ее.
Когда Михаил уходит, я направляюсь в комнату Лены, достаю из комода милые розовые брючки и рубашку с розовыми рюшами, сажусь рядом с ней на кровать. Проходит целых две минуты, пока я трясу ее за нос, пока она наконец не просыпается.
— Бьянка, Бьянка, еще пять минут.
Я вздыхаю, убираю несколько спутанных прядей волос с ее лица и прислоняюсь спиной к стене. Мы можем подождать еще пять минут.
Сиси приходит как раз в тот момент, когда я заканчиваю прическу Лены «много косичек». Лена бежит за рюкзаком и направляется к двери, но потом поворачивается и спешит обратно ко мне.
— Бьянка, Бьянка. — Она наклоняется и целует меня в щеку, затем бежит к Сиси, машет рукой. — Увидимся позже, мамочка.
Когда я смотрю, как она уходит, на душе разливается тепло.
* * *
Я только что закончила принимать душ, когда где-то зазвонил телефон. Я напряглась. Мне никто не звонит, никогда. Нет смысла звонить кому-то по телефону, если он не может говорить. Я выбегаю из ванной, спешу в гостиную и начинаю искать свой телефон. Как только я нахожу его под подушкой на диване, он перестает звонить, и я проверяю пропущенные вызовы и вижу номер Аллегры. Должно быть, что-то случилось, если она звонила мне. Я отвечаю на звонок и возвращаюсь в спальню, чтобы одеться.
— Бьянка, — говорит она, как только звонок соединяется. — Мне нужно, чтобы ты немедленно приехала сюда. Поторопись. Это Милена.
Связь обрывается, и во мне нарастает чувство ужаса. Что случилось с Миленой? Почему она ничего мне не сказала?
Я пытаюсь позвонить ей снова, но она не отвечает, поэтому я надеваю первую попавшуюся одежду, беру телефон и сумочку и выбегаю из квартиры. Когда оказываюсь на улице, я начинаю оглядываться в поисках такси, слишком отвлеченная всеми возможностями того, что могло случиться с Миленой, чтобы заметить машину, которая останавливается прямо передо мной.
— Бьянка! — слышу я голос отца, доносящийся из машины. — Поехали.
Он открывает пассажирскую дверь, и я, не раздумывая, сажусь в машину. Звук закрывающихся дверей заставляет меня поднять голову и посмотреть на отца, который смотрит на меня со злобой в глазах.
— Cara mia,(Моя дорогая) — усмехается он и бьет меня с такой силой, что я теряю сознание.
Я как раз паркую машину перед домом Романа, когда телефон пикает от входящего сообщения. Подумав, что это, наверное, Бьянка, открываю сообщение, и кровь у меня стынет в жилах. Фото Бьянки, сидящей в старом кресле, со связанными за спиной руками. Она смотрит вверх, вероятно, на того, кто сделал фото, ее лицо - маска гнева. Большая красная гематома покрывает большую часть щеки, губа разбита, а из уголка рта стекает тонкая полоска крови.
Телефон в моей руке звонит, показывая номер Бруно Скардони.
