- Да, рижское издание Киммеля, под редакцией Павловского. Вы же знаете мою слабость к сказкам Вильгельма Гауфа, - голос девушки соответствовал внешности: тихий, мелодичный. Лёгкая картавость лишь придавала ему прелести.

  - Мы с господином Пронькиным решили немного позаниматься, пока эшелон идёт до Самары. Вы не одолжите нам его?

   Девушка молча кивнула и скрылась в глубине вагона. Через некоторое время Татьяна Аскольдовна вернулась, неся в руках два толстенных тома. Она немного замялась, подходя, но потом решительно вручила мне словари. Я не выдержал, уж очень милой показалась мне хрупкая Татьяна:

  - Кто родился в день воскресный, получает клад чудесный!

   Наградой мне была светящаяся улыбка и изящный книксен.

  - А вы не перестаёте меня удивлять Гаврила, - заметила Ольга, едва Татьяна скрылась в своём купе.

  - "Холодное сердце" - моя любимая сказка, - искренне ответил я. Гауф - очень особенный сказочник.

  - Что ж. Сегодня после обеда у меня будет возможность выслушать все ваши сказки.

  - Буду очень рад, - я откланялся и, прихватив словари, вернулся в каморку Вяземского.

   Сам князь куда-то подевался. Как позже сообщил мне Семён, убыл на санитарный обход поезда, прихватив с собой двоих санитаров. О, как! Бдит врачебное око. И то верно. Прём почти без остановок, народу толком не помыться, в вагонах полно солдат, а ватерклозет на каждый один. Горячая еда хорошо если два раза в день. Понятное дело, народ бывалый, не баре, но и досмотр нужен.

   Я устроился у окна со словарями, погрузившись в чтение первых страниц с транскрипцией и правилами написания букв прописью. Не заметил, как пролетело больше часа. Обычно от подобных занятий меня клонило в сон, а тут будто добрался до любимого романа. Следующий час, последовав совету Ремесленника, я взял несколько листков и стал выписывать немецкие слова, обозначающие окружающие меня предметы. Дольше приходилось искать каждое существительное. Второй том словаря - русско-немецкий - имел более полутора тысяч страниц, да ещё приходилось выписывать транскрипцию. Не хотелось вечером ударить в грязь лицом перед Ольгой Евгеньевной. Так второй час ушёл на выписку почти сотни существительных. Закрыв словарь на плетённую из джута закладку, вшитую в корешок, взял чистый лист и закрыл немецкий столбик слов, выписанный напротив русских. Стал, постепенно сдвигая его вниз, называть предметы по-немецки.

   Я, конечно, ждал хорошего результата. Но чтобы так... Не ошибся ни разу. Слова словно сами вспыхивали в голове, причём перед мысленным взором возникало полное изображение его из словаря. Вот это да! Такое следует переварить.

   Я отложил словари стопкой в середину стола и вышел в тамбур. Надо сменить деятельность, а потом попробовать снова, чтобы проверить как долго сохраняется в памяти написание и произношение слова. Начало радует, но не будем обольщаться: овладение языком не заключается лишь в пополнении словарного запаса.

   В санитарском вагоне очень кстати пересёкся с Семёном, с которым мы до самого обеда экспериментировали с бронежилетом. Количество пластин на площадь жилета оказалось с избытком, так что решено было удвоить их количество на самых уязвимых зонах, выложив своеобразный косой крест на передней части и прямой на задней. Карманы для каждой пластины решено было заказать у наших сестёр милосердия. Переговоры я решил взять на себя, а пока мы наготовили завязок из дратвы и распороли купленный в Златоусте жилет, заранее приготовив четыре заготовки войлочных планок: по две спереди и по две сзади.

   В портновских заботах пришло время обеда. Разносчики из кухонного вагона вовремя воспользовались пятнадцатиминутной стоянкой на станции со странным названием Миньяръ. Повара порадовали гороховым супом такой густоты, что в нём не тонула ложка. А простой сероватый хлеб и белый кусок сала с чесноком, как мне показалось, исчезали, едва коснувшись губ. Обед был съеден за несколько минут, а организм настойчиво просил ещё. Похоже, назревает очередная проблема. С новым уровнем метаболизма нужна дополнительная подпитка. Жиры и белки, понятное дело, компактнее углеводов. И лезть в общий котёл нецелесообразно, хотя как крайнее средство сойдёт: ситуация не то чтобы неординарная, но солдаты должны войти в положение.

   Я высунул нос на улицу. Наконец, погода радовала оттепелью. Что у нас на календаре? Начало марта. Для этих мест довольно тепло. Я с удовлетворением отметил, что с вагонов исчезла не только наледь, но и любые признаки влаги. Значит, ночью можно полноценно потренироваться.

   В животе заурчало.

  - Да слышу, слышу, утробушка ненасытная! - прошептал я

   Придётся поискать, чем тебя покормить, не то будет мне не Юго-Западный фронт, а безвестная могилка в каком-нибудь кювете у железки. Чтобы по крышам бегать энергия нужна.

   Мимо спешили разносчики с переносными бидонами из полевой кухни.