— Значит портфель? — посмотрел на меня учитель английского.

Я неуверенно кивнула и начала доставать из рюкзака учебник английского и тетрадь.

— И запомните, ребята, — продолжил учитель. — В следующий раз, придумывайте отговорку до того, как зайдёте в класс.

Мистеру Дойлему было почти сорок, но выглядел он на все пятьдесят. У него не было ни седых волос, ни бороды, ни усов, которые обычно только старят человека, но всё равно, глядя на него, можно было подумать, что ему уже сорок семь, если не больше. Мне обычно нравились уроки английского, пока их не начал вести Дойлем. В нём не было ничего плохого, но умел он превращать даже самые интересные темы в наискучнейший час моей жизни.

Пока мистер Дойлем монотонным голосом объяснял тему, слушать которую у меня не было никакого желания, я стала рассматривать чем занимаются мои однокашники. Эрика выводила узоры чёрной ручкой на своей руке, её парень, Рэй, что-то рисовал на обложке тетрадки, Фил смотрел в телефон, Кевин строил дом из карандашей и ручек, Грейс, кажется, была единственной, кто слушал учителя, хотя возможно мне это только казалось, скорее всего её голова была забита другими мыслями. Я посмотрела на ребят из футбольной команды, что кучились обычно на одном ряду, вместе с ними были и Фил с Кевином. Нет, никто не интересовался ни английским, ни Дойлемом.

— Пожалуйста, Рэй Паттерсон, повтори, что я только что сказал, — попросил Дойлем.

– Харпер Ли, автор одноимённого романа «Убить пересмешника», писала сперва историю про этих же людей, но в более старшем возрасте, — ответил Рэй, не отрываясь от своего рисунка.

— Хорошо, — кивнул учитель и снова зачем-то повторил эту же фразу и продолжил объяснение одного из моих любимых произведений.

— Чем занята сегодня вечером? — прошептала мне Эрика.

— Есть какие-то планы? — спросила я.

— Кевин и Фил зовут гулять.

— Не могу, ко мне приехал брат.

— Брэдли в городе? — послышался голос Кевина, сидящего за мной.

— Да, и он придёт сегодня посмотреть на вашу тренировку. Сказал, что хочет увидеть, как ты справляешься на месте капитана команды.

Кевин лишь не совсем уверенно улыбнулся. Все говорят, что после Брэдли, лучше Кева никто бы и не справился. Это долго тешило его самомнение, но какой в этом толк, если все ещё помнят моего брата, который не уступает ему практически ни в чём.

— Задние парты, — повысил голос Дойлем. — Прошу вас успокоиться.

Мы затихли, а Дойлем продолжил пересказ истории детства Джин Луизы Финч.

Эрика сидела на противоположной парте от меня. Одно из наших любимых заданий на скучных уроках — игра в гляделки. Эрика Хьюз — одна из самых лучших людей моей жизни. Мы познакомились в возрасте десяти лет, когда её семья переехала из Техаса в Тенебрис, и с первой же минуты стала моим заклятым врагом. До десяти лет я дружила исключительно с мальчиками, ни одна девчонка не могла привлечь моего внимания, а Эрика, блондинка в ситцевом платьице из голубой ткани, вселила мне только смех. Я тоже показалась ей забавной. От того, наверное, что она не понимала, как девочка может играть с мальчишками в догонялки, машинки или разбойников. Мы невзлюбили друг друга с первого дня нашего знакомства, наверное, потому что были слишком разными, а поэтому и не понимали друг друга. Мы взрослели, я стала дружить с девчонками, которые сменялись обычно каждые два-три месяца, но продолжали тайно недолюбливать друг друга.

Всё изменилось, когда в пятом классе нас поставили вместе в пару на уроке биологии. Мы дважды в неделю собирались друг у друга для обсуждения нашего проекта. Когда-то она показала мне свои блестящие тени, духи розового цвета, в её руках мне это впервые показалось интересным. Я не помню, когда именно мы поняли, что стали подругами, но главное, что даже сейчас, в семнадцать, мы до сих пор остаёмся теми же одиннадцатилетними девчонками, дружба которых зарождается с каждым днём всё сильней и ярче.

Я проиграла в гляделки, и Эрика победоносно встряхнула своими белокурыми кудрями. На её волосах ещё в некоторых местах остался еле видный след бирюзовой краски. Одна из особенностей Эрики — она вытворяет со своей внешностью всё, что только взбредёт ей в голову. Покрасить волосы в розовый, проткнуть ухо в пяти местах, нарастить длинные ногти длиной в три сантиметра, накрасить глаза ярко-голубыми тенями в школу — это всё возможно для неё. У неё получается выглядеть безумно красивой девчонкой с внешностью модели и клоуном одновременно. Для неё это свобода, она выражает себя через макияж, яркую одежду, разноцветные волосы. Я выражаю свою индивидуальность по-другому, и может, поэтому мы не может понять иногда друг друга, но это для нас не преграда.