– А что это за музыка? – спросила Вероника, когда они шли по склепу с факелами в руках.
– Моцарт Реквием по мечте – ответил человек в чёрном, – именно эта композиция звучала на моих похоронах много тысячелетий назад.
– Но ведь Моцарт тогда ещё даже не родился? – удивилась дочь лорда.
– Есть Вечное искусство, которое живёт вне времени и пространства. Например, я читал много разных книг, которые ещё не были написаны, но они уже есть во Вселенной. Им суждено появиться на свет. Это Судьбы, которые уже написаны Всевышним.
– Да, но ведь есть Судьбы, которые ещё никем не написаны…
– Конечно, есть. Более того, есть и такие, которые ещё никем не ДОписаны. А это куда интереснее, поверь.
Веронике показалось, что человек в чёрном улыбается ей из под капюшона.
Они сделали ещё несколько шагов и остановились возле каменной стены.
– Ты хотела взглянуть на мой труп. Он здесь.
– Где? – спросила девушка обернувшись.
Но рядом с ней уже никого не было.
Факел в руке погас, погрузив мир во тьму.
Вверх, вверх, вверх.
Всё время вверх.
Ему казалось, что он пробежал уже сто этажей. Сердце выпрыгивало из груди, лёгкие распирало от кислорода, в ушах звенело, горло пересохло, и воздух входил и выходил оттуда с легким свистом. Парень остановился, чтобы перевести дух, опёрся руками о перила в пролёте между этажами. Шаги наверху почти стихли, а вот музыка наоборот становилась громче. Опер всё никак не мог отдышаться, он стоял, привалившись грудью к перилам, и смотрел вниз, но там, спустя несколько этажей, была лишь одна сплошная тьма, которая медленно поднималась вверх. Парень вздрогнул и выронил пистолет. «Макаров» полетел вниз, и его тут же проглотила чернота. Опер прислушался, надеясь уловить звук падения пистолета, но ничего кроме тревожно нарастающей симфонической музыки слышно не было.
Тьма снизу приближалась, заполняя собой этажи здания.
Парень побежал вверх, подгоняемый звучащим в вечности саундтрэком Моцарта.
ГЛАВА 5
Память услужливо подсказывала дорогу. Она никогда здесь не была, но воспоминания, оставленные человеком в чёрном вели её к метро.
Внезапно очутившись на Красной площади напротив Мавзолея, Вероника ничуть не удивилась, собственно так она и представляла себе этот переход – сначала тьма, а потом свет, свет другого города, свет другого мира. Главное, что она теперь знала, куда ей идти и что делать. А всё остальное было уже неважно.