«В 1675 году группа французских портних обратилась за королевским разрешением создать собственную женскую гильдию, которая занималась бы исключительно женскими нарядами. С этого момента ремесло портнихи узаконивалось в качестве профессии. Людовик дал согласие, полагая, что такое решение послужит к чести французских женщин, позволит им реализовать свои таланты, проявить независимость вкуса и должное уважение к присущей этому полу скромности. Поскольку вся Европа копировала французские моды и методы, с тех пор женщин стали одевать женщины, а мужской одеждой занялись мужчины.

Хотя поначалу женщины затеяли это для собственной выгоды, в итоге затея обернулась против них, так как ремесло разделилось на почтенное портновское дело — обшивать мужчин — и на фривольную женскую „моду“. В дальнейшем этот раскол только усугублялся. „Мода“ противопоставлялась прогрессу портновского искусства, ее создательницами и потребительницами являлись женщины, и, следовательно, она воспринималась как нечто вредоносное для мужского пола, а тем самым и для человечества в целом. С этого момента способы одеваться у обоих полов расходятся. Это разделение повлияло на весь ход XVIII века, достигло пика в XIX веке и влияет на моду в современном мире».

Выделение женской моды в отдельную гильдию было задумано как освободительный шаг, но им не стало, потому что женщина в то время не считалась настоящим человеком и все женское автоматически становилось непрестижным. Это произошло и с созданием одежды, значительно навредив индустрии в целом.

В России шитье и рукоделие сильно упали в цене, как только из ремесел переместились в область женской работы по дому, неоплачиваемой и незаметной. Это происходило в XVIII–XIX веках, с развитием, как это ни странно, системы образования для женщин, потому что рукоделие мыслилось как его обязательная часть. Американская исследовательница Кристин Руан посвятила этому главу книги «Новое платье империи»[11].

«Гендерная переориентация шитья… не только сыграла роль в определении домашних устоев, но и обозначила начало депрофессионализации занятий, связанных с пошивом одежды. Фундаментальная связь между мастером и учеником, формировавшаяся за счет приобретения навыков, была разрушена. Работа, считавшаяся квалифицированной, неожиданно перестала быть таковой. Результатом этого стали потеря статуса работы и неизбежное снижение заработной платы».

И в Европе, и в России гендерное разделение закрепило за мужчинами исключительное право на работу с технической стороной одежды, оставив женщинам, по сути, только декор и подсобную работу. «Портновская гильдия, как и все прочие профессиональные организации, обладала определенным статусом и, подобно им, целиком состояла из мужчин… Женщины же, как правило, шили рубашки, нижнее и постельное белье и детскую одежду, но работали они обычно на дому и не считались профессионалами. Женщины и не были портными, то есть профессионалами, обученными создавать фасон, кроить, подгонять по фигуре. Они не становились ни мастерами, ни подмастерьями, ни даже ученицами в ателье, хотя никто не отрицал их талантов в обращении с иглой. Женщины не только обрабатывали милю за милей бесконечные швы и для своих близких, и за плату, но и традиционно создавали великолепные кружева, вышивки, изысканные аксессуары. По-видимому, предполагалось, что женщины прилежны, искусно работают руками, способны разнообразить узоры, но при этом не одарены воображением — то есть техническим воображением».