Какие ощущения от одежды вы цените и стараетесь воссоздать через новые вещи и их сочетания?
Чем я старше и чем, увы, больше, тем важнее, чтобы одежда не затрудняла движений и была удобной. Когда я покупал майку с ремнями, там еще была шикарная рубашка с косым воротником, какой-то японской марки; но она сверху мне была мала, а снизу наоборот; я все четыре размера примерил, в итоге плюнул и не стал брать, хотя мог ходить и страдать. Но решил, что не буду. До сих пор жалко — такая она, блин, красивая. Как у якудза из киберпанк-романов.
У вас есть важные переживания из детства, связанные с ощущениями от вещей?
У меня в детстве было важное размышление на эту тему. Мне и моему другу — в прямом смысле сыну маминой подруги — было лет по 8–9. Дни рождения у нас были с разницей в два дня: сначала подарки дарили мне, потом ему. Помню, мне подарили прикольную книжку и какую-то игрушку. А он пришел в свой день рождения в школу в новой рубашке. 8–9 лет — это возраст, когда ты ненавидишь рубашки! А он приходит такой гордый и говорит: мне на день рождения подарили рубашку! Я сначала даже не понял: чего? Серьезно? Рубашку на день рождения, и ты рад? Да и рубашка была какая-то обычная. Для меня это было и остается шоком. До сих пор не могу отойти! Слава богу, не мне ее подарили.
Как только я стал подростком, мне очень захотелось косуху. Я мог накопить на футболку с группой Blind Guardian или рюкзак с Nightwish, но косуху я не мог себе позволить. Долго копил, но в какой-то момент мне ее просто подарили. Взрослый сосед по подъезду переезжал и отдал на память свою старую. Ей уже лет за двадцать, она до сих пор дома висит, я в нее еще немного влезаю. Иногда за лето один раз надену, если на какой-то подходящий концерт иду.
Важно ли для вас ощущение собственной сексуальности?
Ну а кому нет? Наверное, с возрастом это становится менее определяющим, а когда-то было очень важным. Я думаю, что да, в моем стремлении выделиться есть и сексуальный подтекст, но это не главное. Косуха до сих пор кажется очень сексуальной; просто надо, чтобы тебе при этом было 20 лет и у тебя были длинные волосы.
Бывает ли, что вы ходите дома в одних трусах?
Честно говоря, когда я дома один, то хожу вообще без одежды. Только в трусах — нет.
Связан ли для вас этот вопрос с предыдущим?
Какая интересная формулировка. Нет, наверное, не связан.
Каков ваш идеальный лук, если вы в идеальных условиях — не связаны климатом, ситуацией, формальностями; абсолютное «для себя»?
Мне иногда попадается реклама странной одежды зарубежных брендов, которые шьют на заказ: фантазии на темы бедуинов, ниндзя и фрименов из «Дюны». Лицо замотано, одежда — что-то наподобие бурнуса с огромным количеством висящих звенящих штук, но чтобы это было как сегменты насекомого: одно подогнано к другому, и ничего лишнего.
Или другое: мир победившего киберпанка. Но для этого внешне надо быть другим совсем: худым, с зеленым ирокезом, с имплантированным глазом. Я знал очень необычную девушку, которая вживила в подушечки левой руки магниты. Зачем? Во-первых, почему бы и нет. Во-вторых, у нее появилось новое чувство: когда она проходит мимо источника магнитного излучения, типа ЛЭП или просто работающей микроволновки, у нее начинает чуть-чуть «вести» руку. Так ее мир обогатился новым ощущением. Что-то, что человек не может постичь, можно хотя бы вот так зацепить.
Красота и удобство — совместимы? Приведите пример.
Да, конечно. Минимализм может быть абсолютно красивым. Все зависит от того, как это сшито и сделано. Защитный костюм очень красивый и может быть очень удобным, если он правильно сконструирован. Комбинезоны бывают красивыми; военная форма — не парадная, а полевая. Это как дизайн: сайт должен быть прежде всего удобным и логичным, тогда он становится и красивым тоже.
Тепло ли тебе, девица?
Много лет назад я работала преподавательницей в колледже, вела русский язык и культуру речи. Колледж представлял собой гибрид школы и института: от вузовской системы были пары, студенты и сессии, от школьной — 45-минутные уроки и звонки.
И вот как-то зимним утром — вот-вот прозвенит первый звонок, — стоя в аудитории, остывшей за ночь, я сказала, ни к кому в особенности не обращаясь: «Холодно!»