Мужчина оглядывается, медленно измеряет взглядом все мои вещи, разбросанные по разным углам, и в заключении громко хмыкает.

Не к добру.

— А это барахло, так понимаю, ваши подарки? Юлия Андреевна, что вы здесь устроили? Это ведь не складское помещение! — теперь он вздрючивать меня удумал.

"Вы"...

Несмотря на то, что нас связывает прошлое, он всегда держит субординацию. Порой мне кажется, что он и вовсе не помнит меня.

А ведь когда-то он называл меня "любимой".

До сих пор в голове не укладывается, почему он не уволил меня в первый же день, узнав, что я теперь буду работать на него? Как ему удавалось закрывать глаза на мое существование и больше никогда не обращаться ко мне на "ты", даже случайно. 

У меня то и дело проскальзывало.

Это сейчас он Владислав Маркович, а раньше был для меня просто "Владом".

— Вообще-то это барахло, как вы выразились, — наши вещи, — с оскорбленным видом отвечаю. — Нас сегодня выселили и мы с Алисой переезжаем.

— Что, прям сюда? — округляет он глаза, пальцем обводя периметр кабинета.

— Нет, как вы могли подумать такое? Я пока еще не знаю точно куда, — распинаюсь перед ним не понятно зачем. — Я только планирую заняться поиском квартиры.

— Это в рабочее время вы планируете заняться поиском?

— Нет! — закипаю я. — Во время обеда. У меня же есть обед, как и у вас. 

Владислав Маркович приподнимается из кресла и в рекордный срок сокращает между нами расстояние. До непривычного минимума, что приходится задрать голову.

В нос забирается аромат его древесного парфюма, острый взгляд блуждает по моему лицу, но нигде уже не екает. Ни один мускул не дергается от столь неожиданной близости.

Да и с чего бы вдруг?

Влад шестилетней давности и нынешний Владислав Маркович — два совершенно разных человека. Была-то я влюблена в первого, простого парня, который покорил меня своей добротой и заботой, а вот второго идеального красавца, дамского угодника, с иголочки одетого в дорогие костюмы, я невзлюбила с самых первых дней.

Затем мужчина обращает внимание на небольшую кляксу шоколада на моей блузке. Сузив глаза в щелочки, он заглядывает мне за спину и замечает в руках карандаши, которые уже практически вываливаются сквозь пальцы. 

Я как Росомаха выпустила свои когти-карандаши при виде угрозы.