Глава восемнадцатая

Тем временем в универмаге «Синклер» на площади Пикадилли жизнь, как всегда, била ключом. Да, выставку мистера Лайла отменили, да, «Зелёного дракона» так и не нашли, но «Синклер», будто огромная паровая машина, не переставал работать на полную мощь. Клодин суетилась за шёлковыми шторами, заменяя «Живые картины» на новую коллекцию сезонных туфель и шляпок, а в это время мистер Уайт убрал с витрины книжного отдела книги по искусству, а на их место расставил стопки детективов и любовных романов. Струнный квартет, разместившийся на балкончике, продолжал играть весёлую мелодию, а разноцветные флаги на крыше, как всегда, развевались на ветру с поистине королевским величием. И в дамской комнате отдыха, и в конторе активно обсуждались сплетни и последние новости – начиная с истории о том, как суфражистки разбили окна в Министерстве внутренних дел, и заканчивая слухами о помолвке достопочтенной мисс Филлис Вудхаус с юным франтом Хьюго Деверё.

Разумеется, универмаг по-прежнему кишел журналистами, разнюхивавшими любые подробности о недавнем ограблении. По просьбе мистера Синклера в газетах опубликовали его требование немедленно вернуть картину, составленное в самых осторожных выражениях. Однако какие-либо сведения о преступниках напрочь отсутствовали, и пресса начала терять терпение. Инспектор Ворт, по служебной надобности иногда перемещаясь по этажам универмага, поглядывал на журналистов с нескрываемым раздражением.

Однако он не догадывался о том, что расследует кражу не один. Пока Джо расспрашивал других конюхов, не видели ли они чего необычного в ночь ограбления, Лео и Джек собирали сведения в кафе по соседству с универмагом. Они сидели у окошка за маленьким столиком и наслаждались кофе с ореховым тортом вместе с Конни и Смитти, которые чрезвычайно обрадовались встрече с Лео.

– Ты вернулась! – воскликнула Конни с неожиданной теплотой в голосе.

– Джек всё нам рассказал о случившемся, – добавил Смитти. – Мы очень о тебе беспокоились. Как себя чувствуешь?

– Уже гораздо лучше, спасибо! – ответила Лео, которую удивило и тронуло их участие.

После возвращения в «Спенсер» она и впрямь чувствовала себя гораздо лучше. Лео поняла, как сильно успела привязаться к студентам, к резкому запаху масляной краски, чернил и скипидара, к гулу голосов в Античном зале. Единственным местом, где ей по-прежнему было слегка не по себе, была мастерская. Почему-то ей никак не удавалось забыть тот день, когда мистер Лайл высмеял здесь её картину, которую Лео потом выбросила. Наверное, кто-то видел всё это, а потом забрал картину себе. От мысли об этом ей стало нехорошо, а когда профессор Джарвис замедлил шаг у её мольберта, на душе стало ещё тревожнее. Она тогда сосредоточилась на рисовании, и профессор вскоре удалился.

Тем временем Джек рассказывал остальным всё, что уже удалось выяснить.

– Давайте поговорим о том ограблении. Мы думаем, что в этом преступлении может быть замешан человек по имени Рэндалл, и предполагаем, что ему, возможно, заплатили за эту кражу. Надо понять, кто его нанял, – и тут нам нужна ваша помощь.

– Мы подозреваем Ричарда Николса, – добавила Лео. – Помните, что он сказал о мистере Лайле в тот день, когда мы видели его в кафе «Роял»?