Что же делать? Где лес, где дол? Вокруг чернота. Оставалось одно — надеяться на рельеф и на интуицию. Пройдя немного туда-сюда, я понял, где низ, а где верх поля. Естественно, речка Комариха должна течь именно внизу. Тогда, не задерживаясь более ни на чём, мы направились в низ поля. И не ошиблись. Когда лыжи стали стремительно падать вниз, я тормознул и достал фонарик. Всё ясно, вот кустарник, которым поросла речка Комариха. Случайно скользнув лучом рядом с собой, я увидел небольшую разворошенную копну сена. Сергей тоже увидел копну и направился ко мне.

— Серый, ты куда?

— Туда.

Я пошёл следом. Сергей устало повалился на сено.

— Всё. Я больше никуда не пойду.

Стало ясно, что наступил надлом. Он действительно никуда не пойдёт. Но ведь осталось идти метров пятьсот. Что делать?

— Хорошо, отдохни.

Серёга как сидел, так и повалился на сено. Даже рюкзак не снял. Тогда я достал зажигалку и зажёг пучок сена. Правда, горело оно одну минуту, но и этого хватило, чтобы Серёга придвинулся к пламени. Тогда я подбросил сена побольше, и стало светлее и теплее. Но сено жечь нельзя. Это закон и нарушить его можно только в самом крайнем случае, но такового случая не было. Смерть нам пока что не грозила. Я вытащил из рюкзака пару сарделек и срезал две веточки с ближайшей ивы. Подбросив сена, стал жарить сардельки. Видимо пятиминутного сна хватило моему товарищу, чтобы прийти в себя. Я растолкал его и вручил горячую сардельку.

Он вяло потянулся к мясу и стал безразлично жевать. Огонь погас. Из темноты послышался его голос:

— Давай переночуем здесь. Ведь люди как-то ночуют в стогах?

— Ночуют. Летом. А мы, с нашими летними спальниками, к утру обморозимся к чёрту! Давай, поднимайся! Осталось совсем немного. Теперь уж точно!

— Я не пойду.

— Хорошо. Я сейчас сам сбегаю на пасеку, отнесу свой рюкзак и вернусь за тобой. Только ты никуда не уходи, ладно?

— Ты не вернешься. Уйдёшь и всё.

— Серёга, ты что — дурак? Как это я не вернусь. Не расклеивайся, давай! Вот тебе моё ружьё, чтобы ты не сомневался.

Я достал из рюкзака свою вертикалку тридцать второго калибра.

— Вот тебе мой «олень» (так называлось ружьё), держи. Я скоро. Серёга остался где-то в темноте, а я наддал по чьему-то следу. Метров через четыреста след нырнул вниз к речушке, и я оказался на пасеке. Здесь, не теряя времени, я разжёг печь и сразу же отправился назад, за Серёгой. Мой товарищ мирно посапывал в сидячем положении. Пришлось прервать его сладкий сон.

— Далеко ещё? — Сергей говорил не разжимая зубов и как-то вяло реагировал на меня. Тут-то я и подумал о переохлаждении. Надо было срочно заставить его двигаться.

— Рядом. Пошли, пошли. Нельзя сидеть.

— Сколько?