— Ну, тут я никак не помогу, господа. Утром в субботу я был дома. Знаете ли, я — семейный человек.

— Видел, как он отреагировал, когда я в первый раз про убийство сказал? — негромко спросил Евтушенко, когда они с Даниилом шагали по коридору в сторону лестничного холла.

— Кажется мне, Пал Палыч, что ты всех и каждого подозреваешь.

— Но ведь так и проще, — тем же негромким голосом пояснил майор. — Нужно от чего-то отталкиваться. Вот я для себя решил, что для начала буду рассматривать каждого как потенциального подозреваемого, а уже погодя стану искать оправдания и противоречия, дабы сузить круг подозреваемых.

— Так себе логика, — сухо сказал Даниил.

— Какая нынче наглая молодежь пошла, — Евтушенко театрально закатил глаза. — Поучился бы лучше.

— Все же, высоко берешь, товарищ майор.

Даниил остановился. Подождал, пока мимо пройдет пара озадаченных своими делами чиновников. Придвинулся к Пал Палычу.

— Глава администрации — крупный человек.

— Да мне наплевать. Человек как человек. Все способны и на дрянь, и на благодеяние в равной степени. У крупных — по всем статьям — людей даже больше соблазна. В конце концов, у нас градоначальник и с криминальным элементом за одним столом был замечен, так что…

Даниил к тому времени уже не слушал своего старшего коллегу. Неожиданная встреча заставила его остановиться. Взгляд долго блуждал по женскому лицу, высматривая какие-то знакомые с давно минувших дней аккуратные линии.

Линии те тонко рисовали ее лицо, сохранившее частичку той юношеской свежести, которая так обыденна в молодом возрасте и так поразительна в возрасте зрелом. «Впрочем, она изменилась», — подумал Даниил, ведь не могло быть иначе. Люди беспомощны перед временем, как песок на берегу моря беспомощен перед приливом.

— Привет, — немного растерянно сказала Алина.

— Привет, — эхом отозвался Даниил.

Яркие рыжие волосы ее стали короче, приняли цвет темно-каштановый, да и веснушки будто полностью сошли с лица.

— Ты… здесь?

Она смутилась, задав вопрос. Да, звучал он глупо, но искренне.

— Похоже, что да, — оглядевшись по сторонам, будто бы в поисках себя, а после улыбнувшись, ответил Даниил.

Посмотрев сначала на коллегу, а после на молодую женщину, Евтушенко сказал, что пойдет вниз. Даниил кивнул, ответил, что догонит, но всем своим вниманием оставался прикован к Алине. Ему почему-то казалось, что во вселенной случился какой-то сбой или его мозг закипел и вышел из строя, и что он находится где-то за границей реального. Так странно видеть ее после двадцати лет разлуки. Но что есть двадцать лет? Для кого-то это момент в погоне за своей мечтой. Для кого-то, пожалуй, это целая жизнь.

— И когда же ты прилетел? — спросила Алина. — Надолго к нам?