17

Ольга неожиданно для самой себя подумала, что самая яркая черта Лидии Витальевны — умение долго смотреть на человека, причем просто так, вводя при этом в стеснение или даже раздражение. Будто она что-то хотела сказать, но хитрила и оставляла недосказанные слова себе. Такой вот эгоизм общения.

— Тебе следовало бы почаще выбираться в город. С людьми общаться. Люди всякие бывают. Нужные и не очень, — говорила Лидия Витальевна.

«Видимся второй раз, а она мне уже наставления дает, — подумала Ольга. — А ведь тогда, после того праздника, она, похоже, и знаться со мной не хотела. Подумаешь…»

Они сидели в уютном кафе, одном из немногих заведений маленького города, с крайне простым и оттого, наверное, привлекательным названием — «Бриз». Ольге это слово напоминало о тепле, медленных томных закатах и легком солоноватом ветре с моря. В промозглые сентябрьские дни, когда над головой свинцовое небо, а на почерневшей земле — тонкое одеяло снега, такие воспоминания приходятся как нельзя кстати.

— Даню тут видела сегодня. Общался с главой администрации Гуриным. Метит твой муженек в верха, мне кажется. Иначе почему я уже не в первый раз вижу его в администрации?

Ольга ничего не ответила. Даниил ведь рассказывал о работе самую малость. Только то, что считал нужным рассказывать.

— И как часто он там бывает? — спросила она.

С Лидией Витальевной они пересеклись случайно, в скучной очереди посреди зала в отделении банка. Ольга хотела снять немного денег со сберегательного счета, но, в итоге, поскандалила с бледной старой женщиной, которая слишком навязчиво предлагала ей свою книгу с автографом.

— Я, будучи автором достаточно проникновенным, описываю быт нашего города с далеких пятидесятых по сегодняшний день, — декламировала женщина. — Эта книга расскажет вам о нашей общей истории. О нас с вами…

Ольге казалось крайне нелепым, что эта женщина так нагло ворвалась в тягучую банковскую атмосферу и с таким самолюбованием стала рекламировать себя и свою работу. Все же, для Ольги проза была слишком личным переживанием. Едва ли она могла представить себе, как можно вот так просто встать посреди зала и начать изливать душу. Для нее это было все равно что раздеться догола и пройтись так по городу под свист и взгляды, сочувствующие и презрительные, похотливые и жаждущие.

Бледная женщина подошла к Ольге.

— Я подпишу вам книгу, дорогая, — сказала она.

— Нет, спасибо. Мне она не нужна, — стараясь успокоить дрожь, ответила Ольга.

— Но почему вы отказываетесь?

Ей казалось, что она вот-вот накричит на женщину. Она не могла найти причину возникшего внутри нее переживания. Просто ей хотелось поскандалить. Просто ей показалось, что это она сама может стать такой вот бледной старой женщиной, которая отчаялась. Мириться с этим было невмоготу.

— Да хватит мне предлагать вашу чертову брошюрку! — выпалила, наконец, Ольга, чем привлекла внимание других посетителей банка.

Бледная женщина окинула ее презрительным взглядом.