В отчаянии остановилась у окна и увидела Виктора, идущего к дому. Женя опрометью бросилась по лестнице вниз. Она бежала к нему навстречу, будто после долгой разлуки. Виктор Алексеевич увидел ее, и лицо его просветлело.
— Какая ты дура, Женька: не позвонила! — Он крепко обнял ее и прижал к себе. — Я думал, ты меня бросила, ей-богу.
Женя счастливо рассмеялась:
— Ты с ума сошел? Ну, прости, забыла позвонить, а телефон отключила у Светки.
Туринский отстранился и внимательно посмотрел Жене в глаза:
— Знаешь что, подруга, выходи-ка ты за меня замуж, чтобы я больше не сходил с ума, когда ты сбегаешь из дома. А, Жень, что скажешь? А то ведь помру однажды…
— Да ты же будешь изменять мне, Витька!
— Я что, по-твоему, Энерджайзер?
Женя ответила долгим, горячим поцелуем, вовсе не похожим на поцелуй сестры милосердия.
Глава 45
Все не просто
Снимали крайний кадр, то есть последний в этой картине. В кино никогда не говорят «последний кадр», «последняя сцена». Это тоже из киношных суеверий и старинных традиций. А то ведь последний может оказаться и впрямь последним. Поэтому лучше «крайний».
На площадке все суетились, спешили. Убедившись, что по костюму все в порядке, Аня пошла в буфет выпить кофе. Снимали в офисе Рената, так что роль буфета выполняла одна из комнаток этой огромной квартиры.
И конечно, столкнулась там с Антоном Васильевым. Тот уже хорошо принял. На укоризненный Анин взгляд он тотчас пробурчал, как двоечник, застуканный за очередной проказой:
— А что, можно! Все уже отсняли!
Он перебрался поближе к Ане, когда она уселась за столик с чашкой кофе и сигаретой.
— Ань, ты на «шапку» завтра пойдешь?
— Пока не знаю. А ты?
— Как ты, так и я, — пьяно кокетничал Васильев. — Заслужили, а, Ань? Полгода как проклятые…
— Заслужили.