Гламроки восприняли эту новость буквально, а потому не на шутку переполошились.

— Нет! Нет! — заголосили они.

— Да! Да! — передразнила их Итфат.

— Нельзя! Нельзя! Абу!

— Можно-можно! — вступила в роль Матильда. — Я тоже буду вас поедать. Мы обе маны, и мы вместе будем вас поедать. Аба!

Дикари не нашлись, чем возразить, и сгрудились в кучку, трепеща от страха. Сценарий был взломан, и роли поменялись местами. Подруги стояли подбоченясь и примерялись оценивающими взглядами к своим жертвам. Костер уже хорошо разгорелся, рядом с ним лежала сковородка.

— Негодные гламрочки! — грозно закричала жрица.

— Да, жалкие и негодные! — сердито закричала дива.

— А на что они годны?

— На мясо!

— Съедим их!

— Съедим!

Маны начали угрожающе наступать на гламроков. Те подняли вой и трусливо попятились.

— Мана-фата, у меня аппетит зверский прямо! Прямо зверский!

— Мана-тида, а у меня просто звериный! Звериный просто!

— Чур мозги мои! Мои все мозги! Они такие жирные, вкусные!

— А мои — глаза! Они так хрустят! Так лопаются!

— Негодные гламрочки!

— Съедим их! Съедим!

Кровожадные маны настолько вжились в роль, что даже домашняя пижамка дивы и изящное платье жрицы не позволяли усомниться в серьезности их намерений.