Железная лестница вела вниз. Должно быть, там и спрятано кресло. Пахло так, словно только что мыли пол: дезинфицирующие средства смешались с грязью, которую размазали по каменным плитам.
— Вниз, — велел Зор, зажигая свет.
Спустя несколько секунд мы оказались в небольшой комнате. Здесь едва ощутимо пахло лавром и вишней: в комнате недавно распыляли освежитель. Не то, что наверху, откуда мы пришли.
Я быстро огляделся. Всё лежало на своих местах, на полу ни соринки. Стены обиты звуконепроницаемой пенорезиной, потолок — тоже. Окна отсутствовали, что неудивительно, ведь мы находились под землёй. Я заметил две зарешёченные вентиляционные шахты, одна из которых с тихим шумом нагнетала воздух, а другая откачивала. Уверен, именно Зор обустроил здесь всё по-своему. С аккуратностью педанта и перфекциониста. Надеюсь, к пробуждению воспоминаний он относится так же серьёзно.
В центре комнаты на небольшом каменном постаменте стояло кресло. На вид — вполне обычное, только с потока свешивался не один килограмм аппаратуры, от которой во все стороны тянулись связки кабеля, серые гофры и эластичные трубки. Две стены из четырёх занимало оборудование, о назначении которого я мог лишь догадываться. Справа — пульт управления с четырьмя мониторами. Словом, вся комната, по сути, представляла собой то, что называется креслом Ампика — агрегат для манипулирования с человеческим сознанием. Вернее, подсознанием.
Глава 22
Мой взгляд остановился на брезентовых ремнях, прикреплённых к ножкам и подлокотникам. В целом, кресло смахивало на электрический стул, только понавороченней. И это нисколько не воодушевляло. Под ложечкой засосало, и я огляделся в поисках чего-нибудь, на чём можно посидеть — кроме кресла Ампика, разумеется. Возле двери обнаружился белый пластиковый стул. Похоже, его принесли из уличного кафе. Я опустился на него.
Зор устроился перед пультом управления и готовил агрегат к работе. Наблюдая за его точными движениями, я понял, что он делает это далеко не впервые. Уже неплохо. Значит, есть надежда, что кресло работает.
— Часто возвращаешь память? — спросил я. — Много клиентов?
— А? — занятый приготовлениями, Зор не сразу понял, о чём я спросил. — Нет, ты у меня… восьмой, кажется. Амнезия не простуда, редко случается.
Восемь не так уж и мало, если учесть, что подобная деятельность незаконна. С другой стороны, поскольку мне предстоит занять место в кресле, хотелось бы оказаться по меньшей мере сотым.
— Всё, садись, — Зор показал на кресло. — Аккуратно, не задевай провода. Представь, что ты у стоматолога.
— Так себе альтернатива, если честно. Не особо помогает.
— Хм… Да, действительно, неудачно получилось. Думаю, у гинеколога ты не был?
— Как-то пронесло. И у андролога тоже.
— Да, хорошо быть молодым, — вздохнул Зор. — Ну, садись уже, не тяни.
Я забрался в кресло. Ничего так, даже уютно. Если в детстве ты любил школьные стулья, конечно. Про себя такого сказать не могу.
Может, зря я сюда припёрся? Ещё не поздно передумать. Просто развернись и уйди!
Вместо этого я замер, положив руки на подлокотники. Тело моё не желало двигаться. Оно хотело узнать, что забыло. И это желание было сильнее страха.
Зор проворно застегнул ремни на моих руках и ногах, затягивая так, что мне было практически не пошевелить конечностями. Не спросить ли, насколько болезненна процедура? Нет, не буду. Какая разница? В любом случае я узнаю это с минуты на минуту.