— Мне почудилось или вы как-то говорили, что являетесь добрым католиком?
— Говорил, — кивнул Джованни.
— Даже несмотря на то, что в курсе всего этого?
— Потому, что я в курсе всего этого. Вы должны понять: если то, на что мы с вами любовались там, внизу, является телом Христа, это не противоречит подлинным Евангелиям. Но порождает большую проблему для церкви, позволившей себе некоторые вольности в трактовке Священного Писания.
— Это так, — с готовностью согласилась Шарлотта. — Но что, по-вашему, подумают христиане, если наше открытие предадут гласности?
— Подумают то, что захотят подумать. Так же как вы и я. Доказательство выдающееся, но противоречивое. Верующие будут продолжать верить, как они это делали до сих пор, несмотря на все иные версии или ереси. Не поймите меня неправильно, это, конечно же, породит колоссальную дилемму для христианства. И настоящий шквал в СМИ, когда за новость ухватится пресса.
— А есть вероятность того, что это фальшивка?
Берсеи вздохнул.
— Если фальшивка, то высочайшего класса. Но кто ж знает…
К тому времени, как Грэм Бартон вернулся в квартиру, которую он снимал на втором этаже роскошного многоэтажного здания, расположенного на улице Жаботинского в современном районе Иерусалима, было уже половина девятого вечера. После всего случившегося днем он мечтал о полном бокале «Каберне совиньон», звонке супруге — доложить, что он в порядке, — и хорошем сне.
Из-за взрыва у Главной синагоги весь день сегодня насмарку. После подтверждения информации о случившемся Разак сразу же уехал в ВАКФ за инструкциями о дальнейших действиях. Большинство жителей Иерусалима провело день у экранов телевизоров в ожидании свежих подробностей. Бартон же проторчал остаток дня в музее Уола, разбираясь с делами, отложенными на потом. Ему потребовались все его дипломатические способности, чтобы отказать Рейчел, которая пригласила Грэма присоединиться к ней и ее другу и немного выпить. Хотя, по правде говоря, он бы с удовольствием отвлекся и расслабился.
Теперь же, видя, как город охватывает волна насилия, Грэм Бартон чувствовал, что обязан найти подлинные ответы, которые могли бы помочь спасти положение. Однако после их с Разаком трагического приключения в Газе он задавался вопросом: может, израильтяне знают больше, чем говорят? А еще не давала покоя мысль о том, что, возможно, наемные убийцы продолжают поиски его и Разака.
«На кого они работают?» — гадал Бартон.
Все дело в том, что пока еще он не принес существенной пользы расследованию, — по крайней мере, не узнал ничего такого, о чем следовало бы поставить в известность власти. Как и обещал, археолог сделал запросы по своим международным каналам на рынках древностей. Однако ничего подозрительного пока не выяснил.
Телексен и Тополь вот-вот должны связаться с ним и начать на него давить.
Вставив ключ в замочную скважину входной двери, Бартон краешком глаза заметил три фигуры, поднимающиеся по лестнице. Он отклонился назад, чтобы рассмотреть их получше. В этот момент из-за угла вышел Тополь с двумя крепкими офицерами в форме, тяжелыми шагами приблизился к нему и небрежно кивнул:
— Добрый вечер, мистер Бартон.
Англичанина охватило недоброе предчувствие. Полицейский нанес визит раньше, чем он ожидал, да еще прямо на квартиру. Ничего хорошего это не сулило. Взгляд Бартона невольно скользнул по пистолетам в кобурах. Приезжего из Великобритании такое количество выставленного напоказ оружия слегка нервировало.
— И вам доброго вечера, генерал.
— Хорошо, что застали вас. — Немигающий взгляд темных глаз Тополя был тяжелым. — Не зря, значит, приехали.