Аврора еще раз сглотнула слюну. Теперь поздно, уже нельзя развернуться и убежать. В этот миг она ощутила чью-то руку на плече: Аарон подбадривал ее и улыбался.
– Иди же! – произнес он. – Брат ведь не оторвет тебе голову.
– Мне, пожалуй, нет, – ответила девушка, криво ухмыльнувшись, и пошла вперед.
Хоакин тем временем увлеченно разговаривал с тремя работниками. Двое вскоре удалились, а третий остался стоять, заложив большие пальцы за пояс, и смотрел на ее брата вызывающе, как показалось Авроре. «Хоакин возмужал, – подумала Аврора, – стал крепче, плечи раздались. Нет, он больше не похож на щуплого студента, который корпел над книгами или увлеченно крутился возле машин. Он стал мужчиной».
На Хоакине, как и на других работниках, была серая рубашка и рабочие штаны, темные башмаки и такого же цвета шляпа. Отросшие волосы спадали Хоакину на лицо. Энергичным движением он постоянно откидывал их назад.
Авроре эти движения были так знакомы, что сердце забилось быстрее. «Я соскучилась по нему», – подумала она.
Последние метры она невольно преодолела почти вприпрыжку. Теперь девушка радовалась, что вновь увидится с братом. А он до сих пор ее не заметил.
– Это все, Скарпетти, – бросил он мужчине, который все еще стоял перед ним и смотрел вызывающе.
Аврору смутила враждебность, которая облаком повисла над мужчинами.
– Хоакин! – крикнула она.
Брат обернулся на зов. Недоумение на его лице сменилось радостью.
– Аврора! – воскликнул он.
Он растерянно смотрел на сестру и не сходил с места, словно не мог поверить своим глазам.
– Хоакин, я так рада, что наконец приехала.
Брат все еще ничего не говорил в ответ, но потом взял себя в руки:
– Как ты сюда попала? Что?..
В этот момент Хоакин заметил спутника Авроры, Аарон как раз подошел к ним. Лицо Хоакина с каждой секундой становилось все мрачнее.
– Что он здесь делает?
Хоакин обвил руками колени и неотрывно смотрел на пляшущие языки пламени. Чем ближе дело к ночи, тем более эмоциональными становятся рассказы мужчин. Он это уже знал. Тут говорили о драках и убийствах, чудесных спасениях, выигрышах и потерях, о клятвах, прекрасных женщинах, изменах и предательствах. Здесь не придирались к словам. Не нужно было спрашивать о правде, не нужно было упрекать другого в преувеличении. Мужчины говорили охотно, в свободное время они забывали о кропотливой точности инженеров.
Во второй половине дня они неустанно пытались расспросить о сестре Хоакина и ее спутнике. Но Хоакин совершенно не желал распространяться на эту тему. Он уже давно знал, что и как сказать, чтобы не вызвать недовольства. Сначала это давалось ему нелегко, отношения складывались натянутые. Вначале он был заносчивым мальчишкой из города, которому ничего не доверяли. Но те времена прошли. Он перестал быть юнцом, когда попал на эти пустоши. Он стал мужчиной, и другие приняли его за своего. У Хоакина даже появился враг – Сильвио Скарпетти, который утверждал, что портеньо (так здесь называли жителей Буэнос-Айреса) увел у него девушку. При этом итальянец всего пару раз потанцевал с ней, а та откровенно сказала, что Скарпетти ей совершенно не нравится.