– Шакрам холода, – сказал я. – Великолепное оружие.

– Он вам пригодился в Севастополе, верно?

– Светлый Борисов, вы хотите навести меня на какую-то мысль?

Борисов захлопнул чемодан и ответил:

– Если хотите знать, то я таскаю с собой эти предметы, потому что мне банально не выпало случая выгрузить их в штабе Ночного Дозора. Передача ценных реликвий неизбежно сопровождается обилием бумажной волокиты.

– Но «камчатку» вы отдали без раздумий?

– Приоритет такой технологии превышает все другие процедуры.

– Понятно. – Я посмотрел в окошко, за которым проносились оранжевые заборы Клязьмы. Странным маршрутом передвигаются Светлые. Или же Вадим просто сверяется с плотностью дорожных пробок на навигаторе. – Так что там с Ведающей?

Вадим быстро взглянул на меня через зеркало заднего вида.

– Анжела прилетела с нами в Москву по совершенно другому вопросу, – начал говорить Борисов. – Она должна была сопроводить стаю оборотней, которыми руководит некто Якут, в сезонный тур кормежки. Вы знаете, что это такое?

Постаравшись придать лицу неопределенное выражение, я тихо прокашлялся.

Дело принимало нелепый информационный оборот. Дмитрий Борисов рассказывал про стаю Якута так, словно мы с ним начинали качественно новую тему для беседы, а все предыдущие, связанные с моим прошлым и «камчаткой», являлись лишь ритуалом по обмену сплетнями, которым приятели часто возобновляют давно утраченное знакомство. Неужели Светлые действительно еще не провели параллели между похищением эликсира оборотнями и пропажей своей волшебницы, также отправленной к оборотням? Неужели Борисов ничего не знает?

С другой стороны, откуда ему знать? Я и сам вышел на след Якута за считаные мгновения до того, как Вадим меня нашел, – притом что обладал куда большим набором сведений. Так что сейчас мы вели несколько линий одной и той же тематики. Это можно было бы счесть везением, если бы в салоне не висела опасность нечаянно соскочить с одной линии на другую и выболтать лишнего.

– Да, я знаю, что такое тур кормежки, – подтвердил я. – Оборотень может не питаться людьми целый год, если ему компенсировать голодание последующим отвалом до брюха. Выдачей лицензии сроком до месяца.

– Именно на этих условиях с нами сотрудничает Якут, – кивнул Борисов. – Он и его стая – группа мотоциклистов. Когда они представлены как люди, то часто говорят о себе как о байкерском клане. Но по всем параметрам это типичная стая – сплоченная, с чертами закрытого кастового общества. Иными словами, группировка. Отличается от других низших кланов отсутствием железной иерархии и повышенной лояльностью к Дозорам. У волков Якута ни разу не было проблем ни с лицензиями, ни с выполнением условий по ним.

– Похоже, вам с ним удобно работать.

– Даже очень удобно. Большее время стая разобщена и раз в год, обычно в середине весны, собирается на совместные пиры. Здесь Якут придумал совместить кормежку с классическим мотопробегом. Совсем как обычные людские мотоциклетные клубы: сесть всей стаей на железных коней и отправиться в недельное путешествие по России, останавливаясь в местах… скажем, угодий.

– Если вам сложно выговорить слова «жрать», «раздирать» и «зачищать деревни от селян, потому что нам разрешили Светлые маги», то я могу произнести их за вас, – предложил я. – Не мне вам объяснять, кто такие оборотни и чем они живут.

Тяжелый взгляд Борисова послужил мне ответом. Такой согласился бы стереть в порошок любое проявление нечестивости одним движением бровей – если бы мог.

– Не мне объяснять вам, почему мы выдаем им лицензии, – вымолвил Борисов. – Так вот, с этого сезона Ночной Дозор выставил Якуту условие: с ними в мотопробег отправляется наблюдатель от Светлых, проконтролировать расходование.