- А не хочешь ли ты… - внезапно у меня исчезла возможность говорить, а тело помимо моей воли стягивало с себя броню и рубаху. Черт, да это же Ликан способствует!

Стоило рубахе покинуть мое тело, как все вокруг замолчали и с ужасом смотрели мне на грудь. Даже контроль со стороны Ликана пропал. Я, вздохнув, осел на землю и не пытался надеть все обратно. Из меня будто стержень вынули, все напряжение по попыткам скрыть от товарищей это исчезло. Они все услышали и теперь ждут объяснений. А объяснять было что. Прямо из середины моей груди торчал фиолетовый камень Всевидения с обрамлением Ока. Он был словно впаян в плоть и костью и светился фиолетовым огнем.

- Мое восстановление Джокером, Миррором и Алурой затратило много энергии и той, что была в их резервах, не хватило. Им показалось, что я поправлюсь, но… Это было не так. Око, чтобы меня исцелить, было вынужденно слиться с душой, а для этого надо сначала слиться с телом. Об этом мне поведали мои сущности. Именно благодаря камню все еще жив, именно из-за него я смог видеть ауры постоянно, мои силы полиморфа стали мощнее.

- Джокер и Миррор знают? – с дрожью в голосе спросила Огнивария.

- Да.

- Капец, не слышал я о том, что можно поглотить какой-то камень, кроме Смерти, - выдохнул Мак.

- Это на тебя как-то влияет отрицательно? – поинтересовалась Худа.

- Нет, только… Система предупредила, что данная модификация тела может послужить духу для длительного захвата моего тела, если уровень Одержимости вырастит еще сильнее.

- Скверно.

- Женя, а что за осколок? – Огнивария села на корточки и подняла небольшой фиолетовый осколок, явно от камня Всевидения.

Я взглянул на камень, на нем и вправду был небольшой скол, на самом верху. Видимо, удар виверны по нему не прошел бесследно. Надо будет с ним поаккуратнее, ведь это часть моей души теперь. Я посмотрел на маленький фиолетовый осколок в руках Огниварии.

ФРАГМЕНТ ДУШИ ВСЕВИДЯЩЕГО МНОГОЛИКОГО

ЗАГАДОЧНЫЙ ПРЕДМЕТ

И все. Больше ничего путного. И как это применять? Почему Всевидящий? Это из-за камня? Ладно, в будущем узнаем.

- Себе оставь. Мне он все равно не нужен, - Огнивария только кивнула на мои слова и убрала в Инвентарь осколок. – Все решили? Если нет, то оставим остальное на потом. Не хочу больше ни о чем таком говорить.

Я вернул на себя рубашку и снял остальную броню. Огнивария вернулась к себе в спальный мешок, но никак не могла вернуться к чтению и о чем-то усиленно думала, крутя в руках небольшой осколок от моего камня. Можно сказать, я ей осколок своего сердца подарил. Фе, как много романтики. Я залез в свой спальный мешок со скверным настроением. Вроде все рассказал, но все равно не хотел, чтобы опять всплывали какие-то такие моменты, связанные с моим Сломлением. Уснул я почти сразу и, что неудивительно, без снов…

Двинулись мы дальше, как только начало светать. Шли все молча, явно обдумывая то, что вчера обо мне узнали. Ладно, пусть переваривают информацию. Тем более мы почти дошли до границы. Лес стал редеть, а воздух становился все жарче, но стоило тропе немного отклониться в сторону, как начинал дуть свежий ветер. И вот петля сделала небольшой заворот вокруг дерева, и мы оказались прямо на перепутья трех стихий.

Граница проходила прямо перед нами и представляла букву «Т». Справа от перпендикулярной линии находились горы, которые с удалением от границы становились все выше. Самые высокие горы скрывались в тумане и уходили куда-то за облака. Слева находились барханы красного песка, над которыми крутились небольшие смерчи из раскаленного песка. Мне не хотелось идти ни в одну из сторон. Слава всем богам, что нам и не придется идти не в одну из сторон. Маал настоятельно советовал идти именно по границе до самого конца. Там мы упремся в земли Отрекшихся, где и стоит цитадель Ночи.

Перепад между двумя зонами был просто невероятным. Вот идет поросшая мхом и присыпанная снегом скальная порода, а потом резко начинается красный раскаленный песок. И только полоса каких-то грибов три метра шириной на границе говорит о том, что это граница существует. Блин, словно тропа. Еще и мерцает разными цветами, словно нас приглашает.

- Ну что, нам прямо по ней? – с опаской спросил Мак.