Ни песни уж ей не звучат.
С тех пор, как исчез ты, твоей Яшодхары
Не красил роскошный наряд!
И только теперь в златотканом уборе
Встречает она тебя тут…
А ты? Ты в лохмотьях… Ты — нищий… О, горе!
Ты бледен, измучен и худ!
Зачем? — вопросил он словами укора.
— Таков был мой род, — он сказал.
— Твой род был велик. Но из предков который
Подобно тебе поступал?
Учитель ему возразил:
— Не об этом
Сказал я: невидим мой род,
Мой род — это Будды, чьим светлым заветом
Их верный потомок живёт.
И та, что теперь перед нами картина
Была у ворот городских:
Царь в воинском платье приветствовал сына,
Босого, в одеждах худых.