— Рене, — Григория впервые обратилась к однокурснику по имени, чем-таки привлекла внимание. — Я, наверное, эгоистично поступаю, прося тебя проводить время со мной. Время, которого у нас и не осталось совсем…

— Почему эгоистично? — поднял брови парень. — Ты же для нас стараешься, ищешь способ спастись.

— Да, только вот есть ли он, этот способ? Я наткнулась на несколько упоминаний ритуала, и ни одно, понимаешь, ни одно из них не допускает для нас счастливого финала.

Ком неожиданно встал в горле, и Гри отвела взгляд, чтобы спрятать непрошеные слезы. Жить очень хотелось, и чем меньше времени оставалось, тем страшнее становилось. А еще неотвратимо надвигалось осознание истины — это конец. Никакого способа разорвать брак или хотя бы отсрочить исполнение ритуала, нет.

— Григория, не отчаивайся, — Вайтран взял ее руку в свои, — возможно, все не так плохо. Может, магистр Актовиан ошибся.

— Знаешь, это очень слабое утешение. Ты ведь понимаешь, что не будь декан уверен, он бы не стал нас так пугать. Да и профессор Гельерме подтвердил, а он вообще любой ритуал, кажется, с закрытыми глазами провести может, — слезы как-то сами собой потекли по щекам, и остановить их не получалось.

— Гри, ну что ты, — начал было парень, но дослушивать его Григория не стала.

— Рене, езжай к своим родным, — твердо сказала девушка, — у тебя есть с кем провести время, воспользуешься телепортом Академии, хоть проститься успеешь. В конце концов, ты же не виноват, что мне его проводить не с кем, вот поэтому и я занимаюсь ерундой, пытаясь совершить невозможное. А ты можешь потратить время действительно с пользой.

— Неужели тебе не с кем провести последние часы? — удивился парень. И удивление его было настолько искренним, и чувствовалось в нем неподдельное участие и интерес, что Гри не могла сдержаться.

— У меня только отец, который унесся решать мою нынешнюю проблему. Есть, конечно, несколько подруг, но не думаю, что наша дружба подразумевает душевную близость. Даже уверена, что дружбы никакой не было, так, общие интересы наших семей и подходящие знакомства для благородной девушки.

— И больше никого?

— Уже здесь я обзавелась несколькими подругами, да только все равно к ним бы я сейчас не пошла. Мамы не стало, когда мне было шесть, умерла родами вместе с моим братиком. Отец потом все собирался жениться, наследник-то нужен. Но он у меня вечно занят, вовремя не успел, а потом сказал, что уже слишком стар, да и желания нет. Видимо, холостяцкая жизнь ему больше по вкусу. Все возлагал на меня надежды, что титул получат мои дети…

— А почему ты вообще в Академию пошла? — вдруг спросил Вайтран. — Обычно девушки из благородных семей идут сюда, только если никаких других перспектив нет, а тебя все равно ждало замужество, и вряд ли ты стала бы потом практикующим магом.

— Знал бы ты, как меня отец отговаривал, — улыбнулась воспоминаниям Гри. — Он тоже никак не мог понять, зачем мне все это. А я искренне надеялась, что смогу все-таки выйти из-под опеки родителя и добиться всего самостоятельно. Чтобы быть не только графской дочкой, но и магессой, которая чего-то стоит сама по себе, без богатого приданого и титула в придачу. Да и жаль было хоронить свои способности, они мне от мамы достались, а мама всегда сокрушалась, что кроме простых фокусов, которыми развлекала меня, больше ничего не умеет. А мне те фокусы в детстве казались настоящим чудом, я еще тогда мечтала пойти в Академию магии и выучиться на великую магессу. Я совсем заболталась, да? — Григория виновато взглянула на напарника. — Прости, я не держу тебя, честно. Езжай домой, пусть будет так, как будет.

— А знаешь, — Рене даже резко вдохнул, чтобы, как в воду нырнуть, выдать следующую фразу. — Поехали со мной.

— Что? — Гри подумала, что ослышалась.

— Если тебе некуда идти, поехали со мной. Если, конечно, тебя не смущает, что семья у меня самая простая и не самая благополучная. — Вайтран в упор смотрел на девушку, ожидая ответа, а та медлила, принимая решение.

— Не знаю, насколько это прилично, — наконец начала она. — Все-таки что подумают, если ты неожиданно со мной приедешь.

— Ну, как ты сама сегодня сказала, ты моя жена, — облегченно улыбнулся Рене, — так что ничего плохого в любом случае не подумают. Вставай! Только книги надо по местам разложить.