Адам провел их внутрь. Они сели за стол, Дэн рассказал ему, что произошло, и показал фотографии, которые, возможно, послужат доказательством. Они боялись, что Рут уедет из Лондона, и они не будут знать, где находится ребенок и все ли с ним в порядке. Он сделал фотографии на случай, если она сбежит. На следующее утро было назначено обследование, но, исходя из текущего положения дел, они беспокоились, что Рут не придет. Она кричала на них как сумасшедшая. Похоже, она думала присоединиться к женской общине с кем-то по имени Эрин; насколько им известно, она уже могла покинуть Хаммерсмит. Лорен снова заплакала.
Адам немного подумал, затем сказал:
– Возможно, нам придется обратиться в суд по семейным делам, чтобы получить судебный запрет, но пока давайте попробуем разобраться неформально. Я немедленно свяжусь с Рут. Думаю, завтра она придет на обследование, но если не объявится и вы не сможете дозвониться до нее по телефону, позвоните мне, и я брошу все свои силы, чтобы решить эту проблему.
Он повернулся к Лорен и прижал ее к себе.
– Прости, что тебе приходится все это пережить, это несправедливо. – Она уткнулась головой ему в грудь. – Послушай меня. – Он положил руки ей на плечи и подождал, пока она не взглянет на него. – Этот ребенок твой, и я обещаю, что он у тебя будет. Я сделаю все, что потребуется.
– Спасибо, папа, – выдавила она между всхлипами.
– Прости, – повторил он. – Этого не должно было случиться.
– Это не ваша вина, – сказал Дэн. – По какой-то причине Рут не сдержала свое слово. Это непростительно.
Адам встал.
– Кто знает, что на самом происходит, Дэн… – Он проводил их к двери. – Я не берусь судить.
Рут крепко спала на кухне и проснулась от резкого звука. Входящее сообщение. Она открыла глаза и посмотрела на часы: десять минут после полуночи. Она наклонилась к журнальному столику, с трудом расстегнула молнию на сумке, вытащила телефон, затем откинулась на диван, открыла электронную почту и увидела только первые три строчки:
Адам Фернивал
ВСТРЕТИМСЯ?
Сердце забилось чаще: он очнулся! Четыре слова плыли в глазах и ускользали. Она смотрела в экран, поглаживая пальцами тонкие грани телефона, и старалась держаться за этот момент, когда он жаждет ее увидеть, в котором он снова любит ее. Если он вернется, все будет в порядке.
Она открыла письмо:
Рут!
В соответствии с английским законодательством я являюсь отцом ребенка, которого ты носишь, и, таким образом, имею этический и юридический интерес к твоим намерениям по отношению к “нашему” ребенку после его рождения.
Мы можем встретиться, чтобы их обсудить? Я могу приехать в Хаммерсмит, если тебе будет удобнее.
Я предпочел бы урегулировать этот вопрос неформально и мирным путем, поэтому, пожалуйста, не могла бы ты написать мне, когда тебе будет удобно?
От юридической формальности, с которой было написано письмо, по спине пробежали мурашки.