Глава 5

Мечта на пороге

В субботу мы с девчонками созвали большой сбор. Как всегда, он состоялся на моей территории. Сережка, отсидев в школе положенные по субботам четыре урока, чмокнул меня в щеку и благополучно отбыл к бабушке с ночевкой.

Павла в пределах видимости тоже не наблюдалось. Накануне во время обеденного перерыва мы встретились с ним в небольшом кафе напротив его риелторской конторы, помирились, а потом заехали ко мне – за кувшинками. Сережка был на тренировке, так что мы все чудненько успели.

Слегка очумев от любовных игр, я поинтересовалась, откуда он все-таки узнал про лимузин. А услышав ответ, чуть не упала с кровати.

Оказалось, что мой в обычных условиях неповоротливый любовник, узнав от Сережки, что я в «Павлине», наврал что-то жене, бойко прыгнул в машину и поехал смотреть, что я там делаю.

Успел он как раз к тому моменту, когда Шаповалов усаживал меня в лимузин, чтобы отправить домой. Лимузин, дополненный моим неземным обликом, представительным видом самого Шаповалова и большим букетом, произвел на бедного Павла неизгладимое впечатление. В общем-то, я его понимала.

Я дала три честных-пречестных слова, что это была деловая встреча, после чего, не совсем прощенная, была отпущена смягчившимся Павлом на работу. Его собственническое поведение меня, признаюсь, слегка позабавило. И с чего это, интересно, его так торкнуло? Раньше за ним подобных глупостей не наблюдалось.

Вечером позвонил Шаповалов.

– Здравствуйте, Алиса Михайловна, – пророкотал он, словно заводя тихий, но мощный мотор иномарки. Я почувствовала, что у меня по спине поползли мурашки.

– Здравствуйте, Евгений Николаевич, – проблеяла я. – Как командировка, удачно?

– Да, благодарю вас за внимание.

– Нет-нет, что вы, это вам большое спасибо за шампанское.

– Не стоит благодарности, Алиса Михайловна. Я бы хотел узнать, не обидел ли я вас нашим разговором. Вот уже несколько дней я не могу отделаться от мысли, что совершил непоправимую ошибку, рассказав вам о своих проблемах. Мне бы не хотелось, чтобы вы начали меня презирать.

Я абсолютно искренне заверила своего собеседника, что испытываемые мною чувства скорее можно назвать жалостью. Мне действительно было его очень жалко. Того, что ему довелось пережить, я бы не пожелала даже злейшему своему врагу.

– Вы чудесный человек, Алиса Михайловна, – воскликнул Шаповалов. – Мне приятно, что я в вас не ошибся. На следующей неделе я вернусь, и тогда мы с вами все обсудим.

Я не успела спросить, что именно мы должны обсудить, потому что в ухо мне ударили короткие гудки.

Субботний сбор начался, как всегда, с шутейной переклички. Я, как вы знаете, Стрельцова. У Лельки от ее третьего мужа, с которым она недавно благополучно развелась, осталась фамилия Молодцова. Наташка – Удальцова. Тоже по мужу. Несколько лет назад, затевая какую-то постоянную рубрику в своей газете, Инка, чтобы не отставать от нас, придумала себе один из псевдонимов – Холодцова. И только Настя у нас Романова. Когда мы встречаемся «больше трех», то обязательно устраиваем перекличку.