Значит, так. Твоё племя баггара и твой род таииша почти на всех постах это конечно хорошо, но в целом плохо. Самых ленивых и нерасторопных твоих соплеменников надо поменять, в армии, твоей гвардии, среди чиновников, на людей преданных и исполнительных из других племён и территорий — донгольцев, хадендоуа и прочих. Для баггара ты будешь чист поскольку убрал ленивых и дурных, а среди других племён твой авторитет и влияние может даже усилится. Пусть улемы и муллы, в проповедях усилят моменты, о том, что если победят белые и турки, то жизнь станет ещё тяжелее, обычаи и законы будут нарушаться, что неверные и те, кто им служат, хотят только денег и власти. Истинных сторонников ислама, которыми являются все мусульмане Судана, будут подвергать гонениям и унижениям. Чтоб этого не случилось, все до единого должны сплотиться вокруг учения Махди и его ученика, то есть тебя, и тогда Всевышний увидит это и начнёт помогать своим верным детям в их правом деле.
Обещать после войны снизить налоги, сборы, подати. У Абдаллаха даже дух перехватило, — "Как? Зачем?" Я ответил, — "Чтоб все увидели, что ты уверен в победе, и проявляешь заботу о простых людях". Но, снижать только тем, кто воевал сам в твоём войске или отцы, сыновья, братья и тем, кто активно помогал тебе во время войны здесь в тылу. Надо давать какой-нибудь значок, документ, который подтверждал это, составить списки воинов по племенам, родам, кто и как помогал. И одновременно с этим объяви о чрезвычайном военном налоге, но упор сделай больше на богатых, пусть муллы и улемы призывают к пожертвования в пользу войска, внеси сам большую сумму денег и призови к этому остальных. Всех кто не захочет вступать в войско, будет покидать его самовольно, не будет платить налоги, работать в тылу, причислять к пособникам неверных, угрожать конфискацией имущества, такие быстро сообразят, что лучше отдать меньше, чем потерять всё. Часть налогов и податей, которые больше всего вызывают недовольство, снизить буквально с завтрашнего дня. Всем кто отличится в боях и на службе тебе, надо обещать часть добычи и землю, рабам, кто захочет вступить в войско свободу… но после войны. Уже сейчас выбери сотню отличившихся воинов и дай им землю из своих владений…, но получат они её после войны, если продолжат и дальше так же храбро сражаться. Иностранцам негласно предложи выгодные условия для ведения дел, но за это они должны заплатить сразу деньгами или выполнением твоих заказов. Надо сделать еженедельную газету, пусть и рукописную… во! "Вестник Судана"! Где будут, объявляется твои указы, и сообщаться новости. Есть пленные англичане и египтяне, пусть с последними поработают улемы и муллы, и попробуют перетянуть их на нашу сторону, не только разговорами, конечно, обещать им свободу и деньги. И надо, чтоб ты, на конкретное направление, дело, для выполнения твои распоряжений назначал, людей с полномочиями от твоего имени, но и спрос тоже с них. Но, новость о снижении налогов, пожалование землей, свободе рабам, надо объявить сразу после, того, когда придут известия о поражении у Атбары. Немного подумав Абдаллах сказал, — "Хм, чтоб плохую новость покрыть хорошими". "Молодец. Умный. Хотя и так понятно, что не дурак. Столько лет у власти, даже несмотря на последние поражения", — подумал про себя я. "А точно поражение?", — грустно спросил Абдаллах. "Да. Скоро об этом тебе сообщат", — ответил я.
Ну, что Абдаллах за работу, если мы сможем сделать многое из того, что здесь записали, то, это поможет нам взять вверх над британцами, несмотря на их пулемёты и канонерки. "Пулемёты? Мне о них рассказывали, но мало. В чём их сила и почему их надо бояться?", спросил он. "Пулемёт, это ружьё, которое может сделать за шестьдесят ударов сердца, 600 выстрелов". Он замер и начал считать удары нашего общего сердца. "600 выстрелов!!!", — ощущалось, что халифа был в страхе. "Да", — сказал я, и у британцев их много, несколько десятков. Ещё есть пушки, которые, один снарядом, шрапнель называется, могут выпускать по 200 пуль, а снарядов в минуту шесть-восемь. И могут вести огонь на 6 000 шагов. И таких пушек тоже у них, наверное, под 30-ть, если не больше". "1800 пуль в минуту! 30-ть пушек! 54 тысячи пуль!!!- посчитал Абдаллах. Мой носитель от такой математики впал в уныние. Я его подбодрил, сказав, что если будем готовиться, мы сможем победить. И, что у меня даже есть план как. Последовал вопрос, — "Как?"
"Можно, одним броском копья или пулей убить слона или носорога?", — спросил я. " Скорее всего нет, — ответил мне Халифа. — Пулей можно если удачно попадёшь". "Вот так и мы не сможем в большом сражении сразу победить англичан. В этом и была твоя ошибка. Но, если слону нанести множество ран и заставить его истекать кровью, то потом можно будет добить его одним сильным ударом. Надо нашим врагам наносит много не сильных, но болезненных ударов, заставить белых и турок истекать кровью, ослабить их перед главным сражением. И уже в ходе его взять над ними вверх".
"Но, как им наносит эти удары?", спросил он меня. "Я точно знаю, что конница и конная артиллерия англичан пойдет к Омдурману берегом. Пехота, остальная артиллерия, обоз, боеприпасы и припасы по реке. Надо будет по ночам, постоянно нападать на их стоянки. Вырезать часовых, тех, кто отстал, кто идёт последними, кто пошёл справлять нужду, обстреливать из винтовок, метать гранаты, уничтожать их запасы, выбивать лошадей, верблюдов, мулов, уничтожать их линии телеграфа. Не давать им спать по ночам, на пути в удобных местах ставить и взрывать мины, бросать чеснок, делать всё, чтоб враг ещё до большого сражения нес потери, терял силы и уверенность в себе. Так тебе, Абдаллах, следовало начать воевать с белыми с самого начала, и не давать им строить и использовать железную дорогу. Теперь мы так и будем делать. Для этого надо отобрать самых умелых, опытных воинов и стрелков, дать им хорошие винтовки и маскхалаты". "Но, неверные днём могут использовать свою конницу против наших отрядов, чтоб обезопасить себя от нападений. И усилят охрану стоянки по ночам", — включился в разговор мой носитель. "Так они и сделают. Поэтому мы воинов посадим на коней и верблюдов, чтоб они могли быстро уходить от врага и возвращаться к нему. И наши конные отряды прикрытия вооружить винтовками, и попробовать заманивать белых в засады. Даже специально это делать. А то, что усилят охрану, это даже хорошо, я уверен, что это не сильно им поможет против "детей львицы", — усмехнулся я. "Да, хадендоуа большие мастера, незаметно подбираться к врагу даже днём, — согласился со мной Абдаллах. " За несколько ночевок, я думаю, можно будет, нанести им урон в несколько десятков человек убитыми, десятки ранеными, десятки и десятки это уже сотни, — продолжил я. — Скажи, после Меттемы перед Шаблукой, какой-есть большой посёлок или деревня?" "Вад Хамид", — сразу мне ответил халифа. "Вот туда по Эн-Нилу, и придут главные силы белых. Там надо будет, на улицах и в домах наставить мин, набросать железных шипов. И первой же ночью, силами в несколько десятков человек атаковать с разных сторон неверных. Они ещё будут не готовы для таких нападений, и это надо использовать, чтоб нанести им как можно больший урон. А потом и дальше нападать по ночам, до самого Омдурмана. Далее на склонах и скалах Шаблуки, в местах, где дорога ближе всего, посадить лучших стрелков, чтоб и днём держали под обстрелом их колоны. Отстреливать в первую очередь надо будет белых офицеров, там же нужно ставить мины. Кстати, по их пути следования и у Омдурмана надо будет сжечь всю зерибу, чтоб они не могли её использовать для своей защиты. Или оставить им часть, но в них заложить мины".
Я продолжил, — "В районе деревни Керрери, если там есть хотя бы небольшие холмы, на расстоянии от Нила в 5–6 тысяч шагов, будем строить укрепления, делать заграждения. Для этого нам нужны будут бревна, кирпичи, ветки, камни, глина, верёвки, инструмент и много работников. Мы посадим туда стрелков, поставим пушки, и заставим англичан их атаковать. И хорошенько там пустим им кровь. Есть там такие возвышенности?", — спросил я. — Абдаллах! Ты там не уснул!" "Нет, Махди!!! Как я могу, когда ты говоришь со мной!- почтительно ответил он. — Есть там холмы Керрери и гора Сугрэм, но находятся от Эн-Нила дальше, чем 6 тысяч шагов". Он задумался. "Есть! Есть там небольшие холмы! Между Сугрэм и селом Керрери, в сторону Омдурмана, как раз примерно на этом расстоянии от реки". "Отлично!- сказал я, — Когда поедем смотреть местность разберёмся на месте. То есть у нас будет возможность зажать англичан между холмами Керрери, Нилом, Сугрэмом и этими высотами, ими же мы закроем дорогу на Омдурман. Главное, чтоб они пришли туда, куда нам надо".
"А как мы их вынудим атаковать нас? — спросил меня мой внимательный слушатель. "Мы их обстреляем их наших пушек. Поэтому и важно, чтоб были такое расстояние до берега, чтоб мы их достать". "Но, в ответ они ответят из своих орудий, и разрушат наши укрепления, как было при Донголе", — высказался Абдаллах. Я хотел сказать, — "Не ссы! Не разрушат". Но, успел остановиться. "Не бойся, мы построим такие укрепления, которые устоят против пушек белых, — был мой ответ. — Мы отобьём их атаки, с потерями для них. После этого заставим весь день проторчать на позициях, на солнце, делая вид отдельными отрядами, что атакуем их. Ночью, будем их обстреливать, не давать им спать, и ближе к утру атакуем их все нашими силами. Темнота даст нам возможность сойтись с ними в рукопашной, где их пулемёты, шрапнель, скорострельные винтовки мало помогут, против наших копий, мечей, дубин, против смелости и желания победить наших воинов!" "Но, настоящие воины сражаются днём, а не нападают ночью, как воры и трусы!!! - воодушевленно сказал Абдаллах. Ну, что ж я ждал этого. " 54 тысячи, плюс 24 тысячи, и к этому ещё тысяч 60… пуль, за шестьдесят ударов сердца. Воины ислама будут погибать тысячами, так и не дойдя до врага! Ты этого хочешь? Ты хочешь погубить войско дервишей, чтоб после этого неверные и турки, захватили Судан? Загубить дело пророка? Тебя для этого Всевышний наделил властью? Для этого он послал меня к тебе? — бил я наотмашь вопросами Абдаллаха. — Отвечай!!! "Нет!!! Нет!!! Нет!!!- кричал он. — Прости меня!!! Прости глупца!!!" Его истерика длилась ещё некоторое время. Я его успокаивал, говоря о том, что Аллах прощает ошибки тем, кто во время понимает, что он ошибался, и начинает их исправлять. После этого Абдаллах наверно, совершил одну из своих самых, искренних молитв в своей жизни, неистово прося прощения у Аллаха за свою глупость и гордыню.
После молитвы, успокоившийся халифа, задал мне нелегкий вопрос, — "А большие железные пароходы с пушками и пулемётами. Как с ними быть?". Тем самым ещё раз, указав на то, что он опытный и практичный правитель и военачальник.
"Канонерки!-с раздражения сказал я. — Что ж и на них управу найдём. Думаю в самой Шаблуке построить форты. Есть там такие места? Абдаллах сказал, что не знает. — Ладно пойдём по Нилу увидим. Там он сильно сужается, течение быстрое, удобно будет вести огонь по англичанам. Сверху, со скал можно вести стрельбу из винтовок и кидать гранаты. Перегородить русло, плотами и лодками, может и пару мин сделать, рвануть, что они начали их опасаться. Таранить их большими лодками в крайнем случае. Нил у позиций при Керерри тоже перегородить, чтоб их канонерки не могли к берегу подходить и участвовать днём в бою. Так же придётся это делать выше по течению, что не пустить их к городу. А ночью, если сойдёмся с англичанами в рукопашную, они им не помогут. Ночью их даже можно будет пробовать захватить, действуя с реки".
Время записей закончилось, теперь должно было наступить время дел. Мы, то есть я и Абдаллах, начали отдавать распоряжения, чтоб записи стали по большей частью реальностью. Для этого было решено, при Абдалле некий вариант правительства с министерствами, — военным, финансов, строительства, МИД, промышленности и кустарную спецслужбу- СМЕРШ. Во главе их он хотел ставить людей исходя из их преданности ему, но я потребовал, ставить преданных, но и одновременно сведущих в своём деле, даже если они не из баггара, и даже не очень преданных, и даже не мусульман, но относительных профессионалов. Всё! Отказываемся хотя бы частично от родоплеменного варианта вертикали власти.
Вызван был эмир Вад Бишара, один из самых преданных лично халифе и делу Махди, ему было поручено за две недели сформировать отряд из 2-х тысяч стрелков и 200 всадников, взять шесть орудий получше, запасы и выдвигаться в Гедарефу. Там он должен был их передать Амхед Федилу и возвращаться обратно. Амхед Федил из своих сил и прибывшего отряда сформировать отряд, и выдвигаться на Кассалу. Полностью её блокировать, основательно обстрелять, после этого предложить сдаться. Условия сдачи следующие, — передача в целости и сохранности, вооружения, запасов и прочего имущества, взамен жизнь и свобода, кто захочет, может вступить в войско Махди, белых офицеров лучше выдать живыми. Если будет отказ, вновь обстрел и штурм. Для штурма заранее приготовить разборные лестницы и мины для взрыва ворот, стен ещё здесь. После этого, оставить там гарнизон в 1000 человек, остальным силами возвращаться в Омдурман. Подготовку к походу, делать максимально скрытно, а всех кто, активно будет им интересоваться, задерживать и выяснять, зачем им это надо, кто их об этом просил. 22 апреля отряд моего одного из самых верных эмиров, Вад Бишара ушёл в Гедарефу. "День рождения Ильича однако, — вспомнилось мне, — он ещё в Шушенском наверное, "Развитие капитализма в России" дописывает. Дай, Бог, и до него доберёмся".
Своему тезке, бывшему египетскому офицеру, инженеру моего пароходства Абдалле Мухаммеду и ещё нескольким египетским военным, создали очень хорошие условия для жизни, отправили к ним красноречивых мулл, чтоб они обработали их в нужном нам направлении. Они, начальник арсенала, наиболее головастые работники и ремесленники должны были на основе моих рисунков, объяснений, создать тёрочный взрыватель, на основе ружейного замка и винтовочного патрона, создать ещё варианты взрывателей, и пытаться реализовать мои технические задумки в силу возможностей материально-технической базы, весьма скудной.
Когда я, показал Мухаммеду рисунки, вид сбоку, в разрезе, пуль Нейслера, Фостера и Бренке, его глаза округлились, он одновременно с удивлением и страхом посмотрел на меня. В его взгляде был вопрос, — "Откуда ты это знаешь?!" Я ему ответил вслух, — " Всевышний нам помогает в нашем деле защиты истинной веры, посылая нужные нам знания". Было видно, что мой ответ, его впечатлил. "Толи ещё будет!", — усмехнулся я про себя.
Начальнику арсенала было приказано, начать лить из чугуна гранаты в варианте Ф-1, весом не более 700 грамм, плотно запрессовывать туда порох, взрыватель пока через фитиль. Планировалось их метать вручную и пращами, использовать для растяжек. Делать картечь, с её калибром, что не мудрить, для дальней взяли за основу размер моего большого пальца, там, где ноготь, для ближней мизинца. Эти пули планировалось использовать и для фугасов. Чтоб ускорить процесс появления таких поражающих элементов, были решено, привлечь к этому делу пацанов. Пусть собирают камешки, таких размеров и сдают их на вес за деньги. Для картечи хотелось жестяных стаканов, но с жестью, здесь была жесть. Поэтому решили делать вязаную картечь, использовать для этого холст или кожу.
Оружейникам был поставлена задача, очень быстро сделать вариант гранат для гладкоствольных орудий средних и больших калибров. Но, ещё больше Мухаммед, руководитель арсенала и начальник артиллерии Якоб, выпучили глаза, когда я им показал рисунок шарохи и юбки-приставки для ядер из мягкого чугуна.
Для того, чтоб систематизировать производство пуль, ядер, гранат, картечи, начальник артиллерии и командиры частей джихадии, то есть стрелковой пехоты у который были гладкоствольные ружья. Они должны были очень быстро провести ревизию калибров пушек и ружей, чтоб свести к единообразию вооружение батарей и стрелковых частей, знать какие есть калибры, и начать для них производить, пули, ядра, гранаты. Касаемо артиллерии, распределить боеприпасы уже какие есть, по калибрам, и разобраться, сколько есть у нас казнозарядных орудий и сколько для них есть боекомплекта. Так же было поручено, начать гранулировать порох, через барабаны и сита, начать делать развесовку зарядов для ружей и пушек по калибрам и весу пуль и ядер. Мешки для зарядов для пушек решили делать из тонкой ткани, для ружей из холста, в виде сосисек. Главному артиллеристу моей армии Якобу, начальнику арсенала, была поставлена задачи разобраться с орудийными лафетами, если их недостаточно сделать дополнительно, негодные отремонтировать или заменить, и снабдить все орудия клиновым прицелом.
Броники и шлемы решил делать комбинированными, — кожа, ткань, металл, так будет быстрее и дешевле. Они нужны будут для штурмовой пехоты рукопашников, тех, кто пойдёт в атаку первых рядах, расчётов орудий и части стрелков. Хотел шлемы в варианте британских тазиков, против шрапнели они помогают, но без листового металла и пресса долго, поэтому стали делать местные варианты шлемов, только без острого верха, и я их модернизировал, ремешком через подбородок, что держался лучше. Броники, сделали так, грудь кожа плюс металл или кожа, живот — пах кожа, спина кожа. Для изготовления броников пришлось загубить большое количество слонов, бегемотов и носорогов, но, Гринписа не было, а штыком их кожу было не взять, да и осколки, камни она могла держать, здесь из неё щиты делали. С размерами броников и шлемов поступило просто, вызвали нескольких портных, взяли сотню воинов, замерили им размеры груди, тела и голов, усреднили полученные данные, разбили по пропорциям по отношению к ста, и сделали выкройки по полученным размерам.
Для самых лучших рубак, которые будут на пике атаки, приняли решение делать ещё наручни, воротники на брониках для защиты от ударов, защиту лица и а-ля тактические перчатки, что могли даже за штык хватать. Ноги прикрыть вставками из кожи на штаны. И Абдаллах отдал приказ, что все, у кого есть кольчуги, доспехи, шлемы, и они лежат без дела, передали их в войско, за сокрытие, грозило суровое наказание.
Щиты мы тоже решили делать, но не для ближнего боя, они и так были, а для защиты от пуль, что-то вроде штурмовых у спецназа. Как выяснилось, с юга можно доставить красное и черное дерево, насколько я знал плотность древесины у них даже больше чем у дуба. Стали комбинировать, дерево, кожа толстокожих, металл, подбирать размеры и вес. Щиты получились тяжелыми, но винтовочную пулю держали метров со ста, сделали прорези для глаз, местные воины впечатлились полученным результатом. В щитоносцы выбирали самых сильных и выносливых, поставили их на усиленное довольствие, улемы и муллы разрешили воинам во время джихада не соблюдать посты, чтоб беречь и копить силы. Заставил их таскать на себе тяжести постепенно доведя до веса щитов, и даже немного больше, когда щиты были готовы, начали отрабатывать их применение в строю. Так же сделали щиты для перекрытия окопов, защиты орудий и их расчётов, для пароходов и гайсасов, и их команд, от шрапнели, пуль и осколков. Для защиты орудий, зарядов, пустили в дело мешки с песком, к ним здесь проблем не было.
Отряды рубак, тоже обвешали сначала грузами, потом доспехами, и прокачивали и без того хорошие и умения. Отряды стрелков и пехоты, которые уже были в моём распоряжении, и прибывали в течения лета в Омдурман, так же чаще обычного занимались, отработкой манёвров, передвижений по местности, действий подразделения в атаке, обороне, метали гранаты, стреляли из ружей, не из винтовок, берегли винтовочные патроны. Вновь созданные сапёры учились, ставить растяжки, закладывать фугасы, делать паутину, волчьи ямы, устанавливать рогатки, натягивать колючие верёвки. Ответ на робкие вопросы, — "Зачем всё это? Мы и так всё умеем", был классическим, — "Тяжело в учении, легко в бою! Чтоб меньше проливать своей крови в бою, надо больше пролить своего пота на учениях!" Воин — профессионал, неважно кто он, полудикий араб из Судана или великий Суворов, понимают и знают правила войны, и путь к победе без слов. Поэтому больше таких вопросом не задавали, а следовали правилам всех воинов во все времена, и готовились к будущим боям.