Извинившись, Джег повел ее к их столику.

– Что у тебя в кармане? – спросила Реган, наклоняясь к нему так, чтобы никто не мог подслушать.

Он остановился и посмотрел на нее.

– Подозреваю, что телефонный номер. Я не смотрел.

– Но ты же помолвлен, – торопливо сказала она. – по крайней мере, эта женщина так думает.

– Она тоже замужем, – лукаво улыбнувшись, ответил Джег.

– Это ужасно. Я не знаю, кого жалеть больше – ее или ее мужа. У нее явно несчастливый брак.

– Некоторым хочется попробовать что-то новое.

– Ну, я бы не стала. Если бы я связала себя с кем-то, я бы хранила ему верность.

– Я тоже, дорогая, – хриплым голосом проговорил Джег, как будто он обращался именно к ней, а не говорил о ситуации в целом.

– Значит, ничто человеческое тебе не чуждо.

– То, что я никому не позволяю обижать мою семью, не делает меня таким извергом, каким ты меня считаешь, Реган, – проговорил Джег, обняв ее за талию.

– Я не думала, что сантарианцы любят демонстрировать свою любовь на публике, – пробормотала она, задыхаясь.

– Так и есть, – подтвердил он. – Но я подумал, что уже однажды нарушил протокол, и небо не упало на мою голову.

– Да ты настоящий бунтарь.

– На самом деле нет, – рассмеялся Джег. – Я всегда был послушным ребенком и делал то, что мне велели.

– Послушный сын. Это потому, что от тебя этого ждали как от первенца?

– И еще потому, что это единственное, что имело смысл.

– Любовь имеет смысл, – тихо сказала она.

– Для тебя, не для меня.