Я вспомнил постыдную истерику мачехи и потряс головой. Воображаю, с каким удовольствием она бы сказала: «Я же говорила». Однако, как ни раздражала непредвиденная остановка, едва ли она представляла собой какую-либо опасность.
Сидящая напротив женщина по-прежнему смотрела прямо на меня и улыбалась так беззастенчиво, что я почувствовал, как краснею.
— Где мы находимся, мисс? Вы, случайно, не знаете? Было ли объявление?
— Вы надеялись на объявление?
— Да, — ответил я, — проводник должен был сообщить, где мы находимся и надолго ли задерживаемся.
— О, вот как, — сказала она. — Нет, боюсь, никакого объявления не было.
Она взглянула на золотые карманные часы, затем на меня, затем снова на часы и убрала их в маленькую сумочку, которую придерживала на коленях длинными пальцами, затянутыми в белую перчатку. Я тоже достал свои часы и вздохнул, встряхивая их.
— Который час, мисс? — спросил я. — Мои часы, кажется, остановились.
— Который час? — Она наклонила голову, словно маленькая птичка. — Вы спешите? Молодежь вечно куда-то спешит.
Меня немного повеселило, что она сказала «молодежь», ведь, как я уже сказал, она была старше меня самое большее на десять лет. Но я оставил ее замечание без внимания и ответил:
— Я не слишком спешу. Но меня встречают на вокзале Кингс-Кросс, и я бы не хотел никого задерживать. Мне просто хотелось бы знать, сколько мы уже здесь стоим.
— Недолго, — сказала она.
Я снова помолчал в надежде, что она продолжит, но она ничего не сказала.
— Роберт Харпер, — представился я, протягивая руку. Думаю, так в подобных обстоятельствах поступил бы мой отец.
— Очень приятно познакомиться, Роберт. — Она взяла мою руку, задержав ее в своей дольше, чем я бы предпочел. Пожатие у нее было удивительно сильным.
Однако она не назвалась, и я, хоть это и может показаться слабостью, не решился настаивать. Я снова посмотрел в окно и вздохнул, раздосадованный, что мы по-прежнему не двигаемся с места.
— Вы, кажется, обеспокоены, Роберт, — сказала Женщина в белом (про себя я решил именовать ее так, припомнив одноименный роман мистера Коллинза). Напрасно я проболтался, как меня зовут, — так у нее сразу появилось передо мной некое преимущество.
— Мне всего лишь не терпится продолжить путь, мисс… — Я прервался, чтобы она наконец представилась, и выжидательно приподнял брови, но она и не подумала нарушить паузу. Я осмелился нахмуриться, совершенно не заботясь о том, что это может ее оскорбить. Однако она, напротив, улыбнулась еще шире. Уверен, что она насмехалась надо мной.
Я взглянул в окно еще раз, но смотреть там было не на что: мимо не пробегал даже самый малюсенький зверек. Пока я вглядывался в полумрак, мне странным образом почудилось, что Женщина в белом наклоняется ко мне. Краем глаза я заметил в окне мелькнувшее отражение: ее лицо несколько исказилось, когда она подалась вперед. Я обернулся и вжался в сиденье. Однако Женщина в белом сидела в той же позе и улыбалась, и я почувствовал себя довольно глупо.
— Что с вами, Роберт? — спросила она, и не без причины.