Сейчас все участники «стаи» расселись на крыльце и играли в карты. Становилось прохладнее, но в здание никому идти не хотелось. Лучи заходящего солнца сонно блуждали по двору, словно разыскивали что-то в траве. И почему-то, глядя на розовеющее небо, Олегу внезапно захотел сказать что-то такое, что могло бы навсегда объединить их компанию. Через пару лет они окажутся за забором, и долгожданная жизнь разбросает их по городу, а то и вовсе по миру. Поэтому нужно было что-то сказать. Причем прямо сейчас. Но едва Олег собрался с мыслями и уже решил было толкнуть речь, как за его спиной послышался ворчливый голос Цербера:

— А вам что, особое приглашение нужно? Уже девять часов! Живо по койкам!

Сторож стоял на крыльце, строго глядя на играющих.

— Устроили мне тут Лас-Вегас, — добавил он, уже с долей любопытства заглядывая в карты Ивана. Комбинация была неплохой, поэтому, скорее всего, Пуля бы выиграл.

— Какие койки в девять вечера? Может, вы нас лучше погулять выпустите? — вяло поинтересовался Олег, не сильно надеясь на успех.

— Оборзел, что ли? Не будете вы у меня гулять каждую смену. Я сам решу, когда вас выпускать, — нахмурился мужчина. — Сегодня и так уже Григория Алексеевича выперли. Решили и меня спровадить?

— Да мы недолго, Михаил Юрьевич, — подхватил Рома. — Погода хорошая.

— У вас всегда погода хорошая. Лишь бы ничего не делать и правила нарушать, — продолжал ворчать Цербер. — Давайте, заметайтесь в дом. Я сейчас дверь буду закрывать.

— А во дворе нельзя остаться? Потом закроете, — голос Димы показался Церберу каким-то чужим. Парень безразлично перебирал карты, даже не глядя на того, к кому обращается. Обычно Лесков выпрашивал что-то с куда большим рвением, а сейчас скорее напоминал робота, у которого вот-вот сядет батарейка.

Какое-то время Михаил Юрьевич молчал. Что-то в тоне этого парня ему не понравилось. С первого взгляда на Лескова можно было понять, что он расстроен, но задавать ему вопросы при друзьях Цербер не стал. Едва к этим пацанам проявляешь внимание, они тут же начинают орать, мол, отстаньте, вы мне не отец. Как будто только отец может интересоваться их жизнью…

— Чтоб на виду сидели. Я через камеры увижу, если через забор полезете.

— Не полезем! — попытался как можно более убедительно ответить Иван.

— Не полезут они… Всю жизнь лазали, а сейчас не полезут. Ладно, оставайтесь, — с этими словами Цербер покинул крыльцо и вернулся к себе за стол. Ему предстояла очередная бессонная ночь, которую он запомнит на всю жизнь. Мальчишки продолжали сидеть у него под окном, передавая друг другу замусоленные старые карты.

Что-то произошло около полуночи. Дима и остальные ребята заметили через окно, как к столу Цербера подбежала Наталья Михайловна. Она что-то взволнованно говорила ему, и это странное беспокойство перекинулось и на сторожа. В тусклом свете маленькой лампы, стоящей на столе Цербера, трудно было разглядеть, что происходит, но почему-то Дима отчетливо видел кровавые разводы на халате дежурного доктора. Ее руки также были в крови.

— Быстро в свои комнаты! — прикрикнул на парней Цербер, внезапно распахивая дверь. — И чтобы не смели слоняться по коридорам. Сразу в постель!

— Что случилось? — начал Олег, но Дима молча потащил Койота за собой.

— Заткнись. Она была вся в крови, — торопливо прошептал Лесков.

— Как это в крови? Я не видел!

— Потом поговорим. У него могут быть проблемы…

На этом парни расстались.