Сегодня – суббота. И был риск, что Примеровых нет дома. Но Санта хотела верить в свою удачливость.

Поднималась по лестнице, а не на лифте, не зная, какой ей нужен этаж, а ещё давая себе последние несколько минут, чтобы обдумать речь. Настроиться. Придать себе же уверенности.

Той самой смелости, которой боженька её немного обделил.

Она не говорила Даниле, что собирается сделать. Никому не говорила. Не делилась с мамой. Не думала о том, как забавно было бы подковырнуть Игната так же больно, как он поглумился над Еленой.

У неё была другая миссия. Цель другая.

Остановившись перед той самой дверью, Санта длинно выдохнула, закрыв глаза.

Ладони – мокрые. Внутри – легкая тряска. Адреналин бежит по крови не хуже, чем в то утро в квартире Данилы. Она сама застряла где-то между самоощущением отбитой дуры и супер-героини. И это даже смешит, неважно, что смех – истеричный.

Но тянуть бессмысленно, поэтому Санта буквально заставляет себя поднять руку к звонку, нажать…

На лестничной клетке совершенно тихо. Что происходит за дверью – непонятно. Всё пространство заполняет стук взбесившегося сердца…

Санта запоздало думает о том, что Альбина может элементарно её проигнорировать. Увидеть, кто за дверью. Решить, что Санта – плохой гость. Сделать вид, что дома её нет…

И дальше что?

Уходить, понурив голову? Набирать? Продолжать жать на звонок?

Каждая из альтернатив отдавала убогостью. Каждая преждевременно расстраивала…

И неожиданно для самой же Санты, услышав звуки открывающихся замков, она испытала… Облегчение.

Которое длилось долю секунды. А потом сердце защекотало гланды. Горло и тело сковало…

Альбина открыла дверь, поступив при этом так же, как сделал Данила. Одной рукой уперлась в косяк, другой – держала ручку.

Скользнула по Санте снисходительно-пренебрежительным… Мол, чё приперлась?

– Какие люди…

Протянула, давая понять яснее некуда: она настроена враждебно.

И в любой другой день Санта, вероятно, стушевалась бы. Пожалела. Разочаровалась бы в своей же идее. Развернулась и ушла.