Он резко отдал ручку и с силой утопил педаль: послушный, степенный самолётик, словно сокол, рухнул вниз, к такой далёкой на вид земле, закручивая тугую спираль. Кабину наполнил леденящий душу свист ветра, что срывался с крыльев и оперения, и полный страха пополам с восторгом вопль девчонки. Стремительное приближение твёрдой поверхности вжимало её в кресло всё сильнее и сильнее, и не перегрузка была тому виной. Роза изо всех сил упёрлась ногами в пол кабины, словно эти жалкие потуги могли оттолкнуть хрупкий планер от смертельно опасной для него земли, приподнять хоть на метр от частокола копий-сосен.
Но Элан не дал случиться трагедии: безукоризненное владение воздушной стихией, полученное ещё при работе над Лесавесимой, не прошло даром. Белоснежный самолётик прекратил вращение на точно рассчитанной высоте, погасил избыток скорости и, словно пёрышко, опустился на траву, смешно и неуклюже запрыгав по едва заметным неровностям поля. Его торможение прекратилось ещё до того, как пассажирку отпустил испуг.
На земле куратор позволил себе расслабиться, даже посмеялся незлобно над подопечной, глядя как та, выбравшись из кабины, трясущимися от нервной встряски руками пытается расстегнуть ремешок шлема.
Ещё не успели к подъехавшему автомобилю подцепить их планер, чтобы увезти к ряду невысоких ангаров, спрятавшихся среди благоухающих смолой елей, как на землю опустились Лесавесима и Хилья. Привычный восторг полёта ещё не покидал королев воздуха, ещё, гордо подняв шеи, они с некоторой иронией поглядывали на полные осторожности посадки других безмоторных самолётиков, но Иригойкойя чувствовал и что-то новое.
Ладони легли на сложенные крылья, огладив перья удивительных созданий, и эволэка накрыли с головой волны приятия. Но лёгкое расстройство читалось безошибочно, а глаза, медовые и звёздные, были наполнены светлой печалью.
Лис не взялся бы утверждать, от кого именно из сестёр пришёл ответ, скорее всего они говорили в унисон, хотя голос слышал только он один.
Несколько Сирин, и мальчиков, и девочек, крутились в воздухе, сопровождая планеры на протяжении всего полёта. Они молоды и полны сил, новое поколение, а крылатые сёстры, давшие начало новому виду разумных существ, уже скоро разменяют второй десяток. И хотя учёные в один голос заверяли, что Хилья и Лесавесима, а также их потомки, проживут самый минимум лет по пятьдесят, но молодость двойняшки уже оставили за спиной.
Попытался пошутить папаня, но продолжить общение не дали: сзади налетели ураганом Хельга и Ханнеле, вмиг скрутив его, как котёнка. Удержанием лихача-пилота занялась, естественно, женщина-киборг, а соратница тут же принялась лупить Лиса кулачком по шлему:
— Это что за бравада?!
Вырезы шлема под уши больно били по органам слуха, не очень помогала даже мягкая подкладка, но лучше даже не пытаться вырваться из Олиной хватки, и Элан смиренно ждал, пока буря негодования не пойдёт на спад. Как только железные тиски ослабли, рыжий плут, в который раз, оглядел свою бывшую воспитанницу.
От застенчивой девушки-тихони не осталось и следа: рассерженная, и от того ещё более красивая, молодая женщина в облегающем красном, под цвет планера, лётном костюме распекала его, на чём свет стоит. Но Лис не прислушивался к словам гневной, без притворств, тирады, вспоминая все перипетии непростой жизни своей подруги. Она прошла практически через все невзгоды, которые только могут выпасть на долю ребёнка, но не ломалась, находила силы жить дальше, под чужой личиной, но жить. Она честно победила в борьбе с жестокой судьбой и теперь законно радовалась счастью.
Её муж, Алексей Романов, известный на всю губернию непревзойдённым своим мастерством токарь-многостаночник, в ней души не чаял, принял девушку такой, какая она есть. Не испугался прошлого своей возлюбленной, берёг, баловал человеческим теплом и вниманием, дарил всё то, чего так не хватало волчонку-одиночке. И Ханнеле расцвела, ответила на заботу и согласилась разделить с талантливым мужчиной годы юности и зрелости. Теперь у них свой домик на окраине Огнегорска, где бабушки и дедушки нянчат внука, Колю, бойкого мальчонку уже восьми лет от роду, степенного и рассудительного, как мать, но упёртого и целеустремлённого, как отец…
— Ты вообще слышал хоть слово из того, что я сказала?!!
Крик уже взбешённой соратницы вырвал из водоворота мыслей и воспоминаний, и Лис виновато улыбнулся:
— Если честно, то нет.
Ханнеле закатила глаза и, махнув рукой, зашагала к своей воспитаннице, нерешительно мнущейся в сторонке. Подхватив девушку под руку и посоветовав той не брать пример с глупых дядек, так и не сумевших повзрослеть, куратор удалилась в ангар, переодеваться да готовиться к отъезду.