Эльдаду даже показалось, что директор ищет у него сочувствия.

Директор школы в Хадере спросил с нехорошей усмешкой:

— А вы не втащите Лехи в Священное писание?

— Дорогой, — ответил Эльдад, — это ведь Священное писание втащило меня в Лехи…

Пришлось затянуть пояс. Впереди маячил голод. Но вмешался профессор Иехошуа Лейбович, его непримиримый идеологический противник и давний поклонник.

— Каждая страница Ницше, переведенная Эльдадом, стоит профессуры, — сказал он и выбил своему протеже место в Хайфском политехническом институте — Технионе.

Однажды некое высокопоставленное лицо поинтересовалось, что именно преподает бывший идеолог Лехи. Ему ответили: «Свое мировоззрение, которое он называет иногда Священным писанием, а иногда сионизмом».

В интервью журналу «Узы» Эльдад рассказал:

«После выхода первого тома Ницше в моем переводе, поздно вечером отворилась дверь (праведный рабби Арье Леви научил меня, что дверь в дом никогда не должна запираться) и вошел Лейбеле Вайсфиш, один из столпов иерусалимских религиозных ультраортодоксов. И сказал:

— Ты воображаешь, что твоя деятельность подпольщика, политика, публициста имеет какой-то смысл? Так вот, я, раввин, пришел к тебе, дабы объявить: ты оправдал свою жизнь лишь тем, что перевел Ницше.

— Но, Лейбеле, — удивился я, — что общего у вас с Ницше? И как насчет его известного постулата: „Бог умер“?

— Значит, даже ты не понял? Ницше, Боже упаси, не говорит, что Бога нет. Он утверждает лишь, что церковь и священнослужители убили Его в сердцах и помыслах людских. Это и к нам относится…»

В 1973 году явились к нему двое застенчивых симпатяг, поклонников Эльдада, Лехи и Ницше.

— Вы — наш вождь, — заявили они. — Пора переходить к настоящему делу.

— Какому? — поинтересовался Эльдад.

— Взрывать учреждения ООН.

В тот же день Эльдад позвонил инспектору полиции Турджеману.

— Если ты не хочешь, чтобы я устроил пресс-конференцию, то убери своих прохвостов.

Симпатяги исчезли навсегда, но телефонные разговоры Эльдада еще долго прослушивались.

Эльдад — учитель, миссионер — нуждался в трибуне. Несколько раз он пытался прорваться в Кнессет, но крупные правые партии — Херут и Тхия — отказались предоставить ему реальное место в предвыборном списке.