В последний раз он был там в Хмельную ночь. Его оторвали от матери. Она лежала в разрытой могиле холодная как лёд, и вокруг вповалку лежали другие тела, один Милош среди них был живой. Пожар ревел, пожирая Совиную башню, а Милош плакал навзрыд и ни на миг не отпускал руки матери. Стжежимир насильно утащил его прочь. А теперь Милош умрёт, пытаясь вернуться.

Стена совсем рядом.

Сверху накинулся ворон. Милош отпрянул назад, замахал крыльями.

Это неправильно. Вороны не должны нападать на соколов. Они боятся, они знают, как остры соколиные когти, как крепок клюв. Легко он может перебить хребет противнику.

Заклятие не позволяло остановиться. Сокол справился с ветром, выровнял полёт. Ворона нигде не было видно, но он кричал рвано и пугающе где-то совсем рядом. Точно пытался остановить, образумить:

«Стой, дурак, ты умрёшь!»

Но Милош полетел дальше. Он слишком отчаялся, чтобы что-то придумать. Птичье тело стало клеткой, оно несло его к смерти.

Ворон напал снова снизу. Ударил в грудь, и сокол забил крыльями, чтобы подняться выше. Ворон клюнул опять, клювом схватился за лапу, за ту, что была проклята фарадалами, повис камнем, ударил в живот.

И небо закружилось вокруг. Ветер и дождь, небо и земля. Всё менялось местами и снова, и снова, и снова. Сокол падал, а ворон клевал его, терзал. Крылья били по нему, когти рвали. Сокол по природе своей был сильнее и быстрее, но не теперь. Он летел от самой мельницы на краю Великого леса. Он ослабел. Он был проклят. Он горел изнутри от проклятия. И ворон победил.

Он перехватил Милоша и понёс к самой земле.

Камень и мох, ветер и река. Перед глазами всё мелькало, а в груди чары сжигали внутренности, мучили, крутили, убивали.

Они рухнули на землю. Ворон замедлил падение, но всё равно прижал сверху всем весом. Кости в крыле сокола хрустнули. Лапа вывернулась. Он закричал и остался лежать, клювом зарывшись в землю. Дышал исступлённо, громко, в последний раз.

Ворон отпустил его. Пропал. Милош слышал, как в стороне что-то громко рычало, сипело. Он поднял голову. Над ним до самых небес возвышалась городская стена Совина. Ласточки кружили сверху, кричали пронзительно. Они охраняли свои гнёзда, глупые птицы.

Милош остался по другую сторону стены. С перебитым крылом он не мог перелететь. И это значило, что он будет ещё жить, пусть и недолго. Пусть только лучину, пока не вернётся ворон и не заклюёт его насмерть, но будет жить. На родном берегу, у стен своего города.

Сокол закричал.

– Что ж ты какой дурной? – раздался рядом хриплый голос.

Милош закрутил головой и, опираясь здоровым крылом, попытался подняться.

– Тише, тише, – его схватили, прижали крылья к телу, подняли резко над землёй. Это был человек.

Он развернул сокола к себе, не давая вырваться.

– Не трепыхайся, я друг.